Владимир Высоцкий
Я еще не в угаре, не втиснулся в роль.
Как узнаешь в ангаре, кто - раб, кто - король,
Кто сильней, кто слабей, кто плохой, кто хороший,
Кто кого допечет, допытает, дожмет:
Летуна самолет или наоборот? -
На земле притворилась машина - святошей.
Завтра я испытаю судьбу, а пока -
Я машине ласкаю крутые бока.
На земле мы равны, но равны ли в полете?
Под рукою, не скрою, ко мне холодок, -
Я иллюзий не строю - я старый ездок:
Самолет - необъезженный дьявол во плоти.
Знаю, силы мне утро утроит,
Ну а конь мой - хорош и сейчас,
Вот решает он: стоит - не стоит
Из-под палки работать на нас.
Ты же мне с чертежей, как с пеленок, знаком,
Ты не знал виражей - шел и шел прямиком,
Плыл под грифом "Секретно" по волнам науки.
Генеральный конструктор тебе потакал -
И отбился от рук ты в КБ, в ОТК, -
Но сегодня попал к испытателю в руки!
Здесь возьмутся покруче, - придется теперь
Расплатиться, и лучше - без лишних потерь:
В нашем деле потери не очень приятны.
Ты свое отгулял до последней черты,
Но и я попетлял на таких вот, как ты, -
Так что грех нам обоим идти на попятный.
Иногда недоверие точит:
Вдруг не все мне машина отдаст,
Вдруг она засбоит, не захочет
Из-под палки работать на нас!
...Мы взлетали как утки с раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки - куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались мы до тесноты, -
Облака надрывались, рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.
Возвращались тайком - без приборов, впотьмах,
И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.
В фюзеляже пробоины, в плоскости - дырки.
И по коже - озноб, и заклинен штурвал, -
И дрожал он, и дробь по рукам отбивал -
Как во время опасного номера в цирке.
До сих пор это нервы щекочет, -
Но садились мы, набок кренясь.
Нам казалось - машина не хочет
И не может работать на нас.
Завтра мне и машине в одну дуть дуду
В аварийном режиме у всех на виду, -
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
Будет взлет - будет пища: придется вдвоем
Нам садиться, дружище, на аэродром -
Потому что я бросить тебя не посмею.
Правда, шит я не лыком и чую чутьем
В однокрылом двуликом партнере моем
Игрока, что пока все намеренья прячет.
Но плевать я хотел на обузу примет:
У него есть предел - у меня его нет, -
Поглядим, кто из нас запоет - кто заплачет!
Если будет полет этот прожит -
Нас обоих не спишут в запас.
Кто сказал, что машина не может
И не хочет работать на нас?!
1975
Vladimir Vysotsky
I'm not in a frenzy yet, I haven't squeezed into the role.
How do you know in the hangar who is a slave, who is a king,
Who is stronger, who is weaker, who is bad, who is good,
Who will bother whom, will bother, will squeeze:
Airplane flyer or vice versa? -
On the ground, a car pretended to be a saint.
Tomorrow I will try my fate, but for now -
I caress the steep sides of the car.
We are equal on earth, but are we equal in flight?
Under my hand, I will not hide, there is a chill to me, -
I don't build illusions - I'm an old rider:
The plane is an unbroken devil in the flesh.
I know that the morning will triple my strength,
Well, my horse is good now,
So he decides: worth it - not worth it
Work for us out of hand.
You are familiar to me from the drawings, as from the cradle,
You did not know the bends - you walked and walked straight,
Sailed under the heading "Secret" on the waves of science.
General designer indulged you -
And you got out of hand in the KB, in the OTK, -
But today I got into the hands of the tester!
Here they will undertake more abruptly - it will be necessary now
Pay off, and better - without unnecessary losses:
In our business, losses are not very pleasant.
You walked your way to the last line
But I also fell for people like you -
So it's a sin for both of us to backtrack.
Sometimes mistrust sharpens:
Suddenly the car won't give me everything,
Suddenly she is in trouble, does not want
Work for us out of the blue!
... We took off like ducks from soggy fields:
Twenty flights a day is much more fun!
We laughed, confusing the fog with the steam room.
And we crammed into space until crowded, -
The clouds were breaking, breaking into shreds,
Bullets sewed parachute domes from them.
They returned secretly - without instruments, in the dark,
And with the radio operator-gunner who was hanging on his belts.
There are holes in the fuselage, holes in the plane.
And on the skin - chills, and the steering wheel is jammed, -
And he trembled, and beat the beat on his hands -
Like during a dangerous act in a circus.
It still tickles my nerves, -
But we sat down, tilting to one side.
It seemed to us - the car does not want
And it cannot work for us.
Tomorrow, me and the car will blow a tune
In emergency mode in full view, -
Don't put a knife in my neck at last!
There will be takeoff - there will be food: there will be two
We should sit down, buddy, at the airfield -
Because I dare not leave you.
True, I'm not sewn with a bast and I can smell
In my one-winged two-faced partner
A player that so far hides all intentions.
But I didn’t care about the burden.
It has a limit - I don't have it -
Let's see which of us will sing - who will cry!
If this flight is lived -
Both of us will not be written off.
Who said that the machine cannot
And doesn't want to work for us ?!
1975 Смотрите также: | |
