Я несла свою беду по весеннему по льду.
Обломился лёд, душа оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А беда, хоть тяжела,
Но за острые края задержалася,
Но за острые края задержалася.
И беда с того вот дня ищет по свету меня,
Рядом с ней идут молва с кривотолками,
А что я не умерла –
Знала голая ветла,
И ещё перепела с перепёлками,
И ещё перепела с перепёлками.
Только кто ж сказал ему, господину моему?
Только выдали меня, выдали меня, проболталися.
И, от страсти сам не свой,
Он отправился за мной,
А за ним беда с молвой увязалися,
А за ним беда с молвой увязалися.
Он настиг меня, догнал, обнял, на руки поднял!
А за ним беда в седле ухмылялася,
Ведь остаться он не мог,
Был всего один денёк,
А беда на вечный срок задержалася,
А беда на вечный срок задержалася.
I carried my misfortune on the spring ice.
The ice broke, the soul broke,
I went under the water like a stone
And the trouble, though hard,
But she lingered behind the sharp edges,
But she lingered behind the sharp edges.
And trouble from that day has been looking for me in the world,
Next to her is rumor with rumors,
And that I didn't die -
Knew the naked willow,
And more quail with quails,
And also quail with quails.
But who told him, my lord?
They just betrayed me, betrayed me, blabbed out.
And, out of passion, he is not himself,
He went after me
And after him the trouble with the rumor was tied,
And behind him the misfortune was linked with rumor.
He overtook me, caught up, hugged me, raised me in his arms!
And behind him the trouble in the saddle grinned,
After all, he could not stay,
It was only one day
And the trouble lingered on forever,
And the trouble was delayed forever.
