Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в обычные рамки не лез.
Но с тех пор как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив ахиллес.
Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные рёбра каркаса
Мёртво схвачены слоем цемента,
Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью —
Нате смерьте!
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти.
Но в привычные рамки я всажен —
На спор вбили,
А косую неровную сажень
Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи,
И не знаю, кто их надоумил,
Только — с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.
Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мёртвых мертвей.
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.
Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подойти ко мне с меркой обычной
Опасались,
Но по снятии маски посмертной —
Тут же, в ванной, —
Гробовщик подошёл ко мне с меркой
Деревянной…
А потом, по прошествии года, —
Как венец моего исправленья —
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье,
Под моё — с намагниченных лент.
Тишина надо мной раскололась —
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет.
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан —
Все там будем!
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдёрнули! Как я обужен —
Нате смерьте!
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном,
Не пройтись ли, по плитам звеня?
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.
Накренился я, гол, безобразен,
Но и падая — вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой,
И, когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров всё же
Прохрипел я: «Похоже, живой!»
И паденье меня не согнуло,
Не сломало,
И торчат мои острые скулы
Из металла!
Не сумел я, как было угодно —
Шито-крыто.
Я, напротив, ушёл всенародно
Из гранита.
1973 I was living in the tall and slender,
Not afraid of a word, no bullets
And the usual framework does not climb.
But since then, as it was considered late,
Ohromili me and bent,
Achilles nailed to the pedestal.
Do not shake my granite meat
And do not pull out of the pedestal
This Achilles heel,
And iron frame edges
Caught dead layer of cement,
Only seizures along the ridge.
I praise scythe fathoms -
Nate smerte!
I do not know what subject the narrowing
After death.
But I vsazhu usual framework -
On the dispute hammered,
A rough oblique seven feet
Straighten.
And with me when I took so dead,
Lively posthumous mask removed
Quickness family members,
And I do not know who has advised them,
Only - from gypsum outright skived
Asian my cheekbones.
I is not it seemed, did not dream,
And I thought that I was not threatened
All the dead be dead.
But on the surface of the cast, it glistened,
And tomb was apparent boredom
From my toothless smile.
I put my life at those predatory,
In the Mouth of a finger,
Come to me with the usual yardstick
Feared
But removing the mask posthumous -
Right there, in the bathroom -
Undertaker came up to me with a yardstick
Wooden ...
And then, after a year -
As the crown of my Correction -
Tightly knit cast monument
With huge crowds
Opens under vigorous singing,
Under my - with magnetized strips.
Silence me split -
Poured from the speakers sounds
On the roof hit a directional light.
My despair torn voice
Modern means of science
It turned into a nice falsetto.
I was numb, in a blanket to hide -
All will be there!
I yelled at the same time castrato
In the ears of the people.
Shroud pulled off! As I obuzhen -
Nate smerte!
Is this you need me
After death ?!
Commander of the evil steps and echo.
I thought: how the hold time,
Do not walk on slabs ringing?
And the crowd shied away in the alley,
When I pulled out the leg with a groan
And crumbled stones with me.
I banked, goal, ugly,
But falling - got out of the skin,
He reached an iron crutch,
And, when it crashed to the ground,
From torn horns yet
I croaked, "It looks like a living!"
And I did not break the fall,
Not broken,
And stick my sharp cheekbones
Metal!
I failed, it was like -
Hugger-mugger.
I, on the contrary, left in public
From granite.
1973 Смотрите также: | |
