Она была чиста, как снег зимой.
В грязь соболя! Иди по ним — по праву...
Но вот мне руки жжёт ее письмо —
Я узнаю мучительную правду...
Не ведал я: смиренье — только маска,
И маскарад закончится сейчас.
Да, в этот раз я потерпел фиаско —
Надеюсь, это был последний раз.
Подумал я: дни сочтены мои.
Дурная кровь в мои проникла вены:
Я сжал письмо, как голову змеи, —
Сквозь пальцы просочился яд измены.
Не ведать мне страданий и агоний,
Мне встречный ветер слёзы оботрёт,
Моих коней обида не нагонит,
Моих следов метель не заметёт.
Итак, я оставляю позади
Под этим серым, неприятным небом
Дурман фиалок, наготу гвоздик
И слёзы вперемешку с талым снегом.
Москва слезам не верит и слезинкам —
И не намерен больше я рыдать.
Спешу навстречу новым поединкам
И, как всегда, намерен побеждать!
1969
She was pure as snow in winter.
The dirt sable! Go for it - on the right ...
But my hand burns her letter -
I recognize the painful truth ...
I do not know: humility - only a mask,
And masquerade ends now.
Yes, I was a fiasco in this time -
I hope this was the last time.
I thought: my days are numbered.
Bad blood in my veins penetrated:
I clenched my letter as head of the snake -
Through the fingers slipped the poison of infidelity.
I do not know of suffering and agony,
I headwind obotrёt tears,
My horses offense not catch up,
My next snowstorm did not sweep up.
So, I leave behind
Under this gray, foul air
Datura violets, carnations nudity
And the tears mixed with melting snow.
Moscow Does Not Believe in Tears and a tear -
And I'm not going to cry over.
I hasten towards new fights
And, as always, I am going to win!
1969
