Енгибарову — клоуну от зрителей
Шут был вор, он воровал минуты,
Грустные минуты тут и там.
Неулыбчив и негромок будто —
Это не положено шутам.
В светлом цирке, между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
В шутовском дурацком колпаке.
Зритель наш шутами избалован,
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: "Да разве это клоун?
Если клоун — должен быть смешной!"
Вот и мы... Пока мы вслух ворчали:
"Вышел на арену, так смеши!",
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.
Мы всегда в сомненьи — век двадцатый.
Цирк у нас, конечно, мировой, —
Клоун, правда, слишком мрачноватый.
Невесёлый клоун, не живой.
Ну, а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.
Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал —
Горе наше брал н на себя.
Только балагуря, тараторя,
Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.
Тяжелы печали, ощутимы —
Шут сгибался в световом кольце,
Делались всё горше пантомимы
И морщины — глубже на лице.
Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас —
Будто обезболивал нам роды
(А себе защиты не припас).
Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
"Ах! Как нас приятно обокрали —
Взяли то, что так мешало нам!"
Время! И разбив себе колени,
Уходил он, думая своё.
Рыжий воцарялся на арене,
Да и за пределами её.
Злое наше вынес добрый гений
За кулисы, вот нам и смешно.
Вдруг весь рой украденных мгновений
В нём сосредоточился в одно.
В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь... и тишина...
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего. И сломана спина.
Зрители, и люди между ними,
Думали: "Вот пьяница — упал".
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался и переиграл.
Он застыл не где-то, не за морем,
Возле нас, как бы прилёг, устав.
Первый клоун захлебнулся горем.
Просто сил своих не рассчитав.
Я шагал вперёд неутомимо,
Не успев склонить главу над ним.
Этот трюк — уже не пантомима:
Смерть была — царица пантомим.
Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут, он воровал минуты,
Грустные минуты у людей.
Многие из нас, бахвальства ради,
Не давались: проживём и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно — на руках...
Сгинул, канул он, как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?
Только я колпак ему придумал,
Этот клоун был без колпака. Engibarov - clown from the audience
Jester was a thief, he stole a minute
Sad moments here and there.
Neulybchiv negromok and if -
It is not allowed jesters.
In the light of the circus, between numbers,
Behind the scenes, quietly, light
Clown appeared between us
The clown dunce cap.
Spectator spoiled our jesters,
He craves laughter, shaking her purse,
And shouting: & quot; Do you think this clown?
If the clown - be funny! & Quot;
Here we go ... As long as we grumbled aloud:
& Quot; I entered the arena, so ridiculous! & Quot ;,
He's meanwhile sadness
I take out quietly from the soul.
We are always in doubt - twentieth century.
Circus we have, of course, the world -
Clown, however, is too grim.
Cheerless clown, not a living.
Well, it is as if the water kanuv,
Suddenly the light, impudently two hands
Kral yearning of the inner pockets
Our souls, dressed in jackets.
We laughed then stunned,
He clapped his hands shattered.
He did not do anything funny -
Woe to our district took over.
Only joking, chattering,
Everything becomes sad mime,
Because the load of another's grief
Out of habit, he considered his.
Heavy sadness felt -
Jester bent in a light ring
We do everything bitter pantomime
And wrinkles - deeper on his face.
But our anxiety and adversity
He Raked handful of us -
As if we painkillers birth
(And do not protect yourself in store).
We are now without pain laughing,
Have fun on our times:
& quot; Ah! How pleased we were robbed -
We took that as stop us! & Quot;
Time! And broke his knees,
He left it, thinking of their own.
Red reigns in the arena,
And outside it.
The evil genius of our delivered good
Behind the scenes, that we and funny.
Suddenly the whole swarm of stolen moments
In it is concentrated in one.
In hundreds of thousands of lamps were extinguished candles.
Drum roll ... and silence ...
Too many, he shouldered
Our. And broke his back.
Spectators and people between them,
Thought: & quot; This is a drunkard - down & quot ;.
Jester in his last pantomime
Sparkle and beat.
He stood not somewhere, not overseas,
Near us, as it were, lay down, tired.
First Clown choked with grief.
Just it not is calculating their forces.
I stepped forward relentlessly,
Not having to persuade the head of him.
This trick - not a pantomime:
Death was - the queen of pantomime.
This thief with a knee cut the fetters,
At night, the horses are not hijacked.
He died a buffoon, he stole a minute
Sad moments in people.
Many of us, for the sake of bragging,
Not given: and so will live!
Jester then sneak up behind
Quiet and silent - at the hands of ...
He disappeared, he sunk as the wind blew!
Or is it a joke eccentric?
But I came up with his cap,
This clown was no cap. Смотрите также: | |
