Дождь идёт, и мы идём.
Ноговицею по спицам.
Сорок мороков и дён,
Только в дыхе дух яснится.
Только в трепете сурдин
Колоб лун, ершистый пращник,
Протимошит к выси рдин,
Клешни выпятив у пашни.
Скородумий жнём князей,
Очи тупим потуляны.
Отставной, едрить, козе
Барабанщика не для мы.
Ворох хворых, снами лих,
Хаты блекнут, дыр с плетня вил,
Степь сурьмит, спят на мели,
Кто себя не счёл, сконявил.
Мы поём осокой дней
Прищемлив за фартук солнце,
Хуторян занырь о дне
Рвём гранатой в перепонцах.
Лаги крепим у небес
За божницей гвозди прячем,
Раздаём на вес невест
Дням горячим пни корячим.
Ощелух сермяжных дум
Маем оземь в отощаны.
Кто без просыха жмых дул
Спит рекой в штанах дощаных.
И тела суровим к льдам,
Уши к северу завострим.
Мыкать горе пёсьим мздам,
За помин души иль постриг.
Rain goes, and we go.
Nogwice on the spokes.
Forty Merok and Den
Only in the breath is clear.
Only in the thrill of Surdin
Kolobov Lun, Brushy Prashaner,
Will move to casting RDIN
Cleash taking Pashnya.
Strengthening the princes,
The eyes of tupim smelled.
Retired, enjoy, goat
Drummer is not for us.
Heap of the twigs, dreams of Lych,
Huts flexible, holes from the shoulder
Steppe antimit, sleep on the mel
Who did not count himself, Skonaven.
We sing folded days
Pinned for the apron of the sun,
Farmers Zanyra about the day
Rive grenade in the interposition.
Lagi Freshing Heaven
For the nails of the nails hide
We spend on the weight of brides
Daily hot stumps spit.
Snashchuch of semietary dum
May semes in the extent.
Who do without mercy
Sleeps the river in the pants of the dooms.
And the bodies are severe to the ice,
Ears north will be wrapped.
Mount Mount Pisim Mzdam,
For the poeting of the soul Ile Teshig.
