НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, БЫВШЕЕ С
ВЛАДИМИРОМ МАЯКОВСКИМ ЛЕТОМ НА ДАЧЕ
(Пушкино. Акулова гора, дача Румянцева,
27 верст по Ярославской жел. дор.)
В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла -
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы -
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею -
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
"Слазь!
довольно шляться в пекло!"
Я крикнул солнцу:
"Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут - не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!"
Я крикнул солнцу:
"Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
ко мне
на чай зашло бы!"
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать -
и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
"Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чаи гони,
гони, поэт, варенье!"
Слеза из глаз у самого -
жара с ума сводила,
но я ему -
на самовар:
"Ну что ж,
садись, светило!"
Черт дернул дерзости мои
орать ему,-
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь - не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась,-
и степенность
забыв,
сижу, разговорясь
с светилом
постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
"Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
светить
легко.
- Поди, попробуй! -
А вот идешь -
взялось идти,
идешь - и светишь в оба!"
Болтали так до темноты -
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На "ты"
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
"Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты - свое,
стихами".
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг - я
во всю светаю мочь -
и снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить -
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
и солнца!
1920
текст по редакции:
Русская советская поэзия.
Под ред. Л.П.Кременцова.
Ленинград: Просвещение, 1988. Adventures of which were with
Vladimir Mayakovsky SUMMER dacha
(Pushkino. Akulova mountain hut Rumyantsev
27 miles of Yaroslavl railroad. dor).
In the one hundred and forty suns blazing sunset,
in July rolled summer
It was the heat,
heat floated -
the country had it.
Hillock hump Pushkino
Akulova mountain,
and the bottom of the hill -
the village was,
the curved roof bark.
And outside the village -
hole
and the hole is probably
went down the sun each time,
slowly and surely.
And tomorrow
again
world pour
the sun rose scarlet.
And day after day
terrible anger
me
this
It was.
And so once angered,
All that fear faded,
I shouted to focus the sun:
& Quot; get off!
rather wander in hell! & quot;
I shouted to the sun:
& Quot; parasite!
zanezhen in the clouds you
And here - do not know any winters, or years,
sit, Draw posters! & quot;
I shouted to the sun:
& Quot; Wait a minute!
Listen, zlatolobo,
so what,
no matter go,
to me
tea has gone to! & quot;
What I've done!
I was lost!
To me,
in good faith,
itself,
beam spread-steps
walks the sun in the field.
I want to fear not to show -
Retiro and backwards.
Already in the garden of his eyes.
Already held garden.
In the box,
a door,
entering into a slot,
valilas mass of the sun,
hollow;
duh translated
bass began to speak:
& Quot; I drive back I lights
for the first time since the creation.
You called me?
Teas drive,
Goni, poet, jam! & quot;
Tears from his eyes at the very -
heat drove crazy,
but I said to him -
samovar on:
& Quot; Well,
Sit down, shining! & quot;
Heck pulled audacity of my
shout to him -
confused,
I sat on the corner of the bench,
I fear - did not work b worse!
But the country out of the sun Yas
jet -
and the degree of
forgetting
sitting, conversation
a luminary
gradually.
About that,
I am talking about it,
that de devoured Growth
and the sun:
& Quot; Well,
Do not Cry,
Look at things simple!
And to me, do you think,
shine
easily.
- Go and try it! -
And here you go -
I took to go
go - and the light of both! & quot;
Chatted so before dark -
to the former night that is.
What darkness is already here?
On the & quot; You & quot;
we are with him, just to master.
And soon,
friendship bonded,
smack on the shoulder I said.
The sun, too:
& Quot; You and I,
us, comrade, two!
Come on, poet,
The eyes,
vspoem
The world in a gray trash.
I will pour my sun,
and you - the,
poetry & quot ;.
Wall shadows
Nights prison
shotgun under the sun fell.
Poems and light mess
shine in horrible!
The tired,
and wants the night
lie down
tupaya sonnitsa.
Suddenly - I
full dawns able to -
and again trezvonitsya day.
Shine always
shine everywhere,
before the days of the past stems,
Light -
and no nails!
That's my slogan
and the sun!
1920
text read:
Russian Soviet poetry.
Ed. L.P.Krementsova.
Leningrad: Education, 1988. Смотрите также: | |
