Вечер за решеткой догорает,
Догорает солнца уголек,
И тихонько песню напевает
На тюремных нарах паренек.
Он поет, как трудно жить без мамы,
Без любви и ласковых подруг,
Он поет, как трудно жить без воли,
Вся тюрьма заслушалась вокруг.
Плачут в дальних камерах девчата,
Вспоминая молодость свою,
Вспоминая: где-то и когда-то
Говорили ласково: Люблю.
Даже самый строгий надзиратель
У стены, задумавшись, стоит.
Только он один, паскуда, знает,
Что мальчишке ночь осталось жить.
Рано утром щелкнули затворы,
Под конвоем вывели его.
И последним словом его было:
Приведите сына моего!
Сын бежал по лестничному трапу,
Маленький мальчишка, лет шести,
Бросился на шею, крикнул: Папа,
Родненький, возьми с собой, возьми!
Вы летите, голуби, летите,
Вы летите в дальние края,
И любимой маме расскажите,
Что давно в живых уж нет меня
Вечер за решеткой догорел уж,
Догорел уж солнца уголек.
Но никто той песни не услышал,
Утром был расстрелян паренек. Night behind bars burns,
Sun burns coal,
And softly humming a song
On prison bunks boy.
He sings as hard to live without a mother,
Without love and affectionate friends,
He sings as difficult to live without will,
The entire prison listened, around.
Crying in distant chambers girls,
Remembering my youth,
Remembering: somewhere and sometime
Spoke softly: I love.
Even the most strict warden
Against the wall, lost in thought, it is worth.
He alone, paskuda knows
That night the boy left to live.
Early in the morning clicked the shutter,
Under escort took him.
And it was the last word:
Give my son!
Son ran on the landing ramp,
The little boy, six years old,
Rushed to the neck, cried: Dad,
Rodnenky, take with you, take it!
You fly, doves, flying,
You fly to distant lands,
And beloved mother tell
That the long-dead so I do not
Night behind bars too burnt out,
Burnt out much of the sun ember.
But none of the songs are not heard,
In the morning, the boy was shot. Смотрите также: | |
