После банальной кончины (взорвали козлы в собственном поршаке) Вован Каширский,
наконец, очнулся. Он находился в странном тускло-сером пространстве, а под
ногами была ровная плита из тёмного камня, уходящая во все стороны, насколько
хватало зрения. Сквозь туман светили далёкие и тусклые разноцветные огни,
похожие на лампочки гирлянд Нового Арбата, но Вован не успел к ним приглядеться:
вдалеке послышался тяжёлый удар по камню, потом ещё один и он содрогнулся от
ужаса. «Янлаван идёт», — понял он.
Янлаван был огромен, как многоэтажный дом, и шёл странно, поворачиваясь при
каждом шаге вокруг оси, но такого момента, когда бы он повернулся к Вовану
спиной, не было, потому что у Янлавана не было спины, а вместо неё были вторая
грудь и второе лицо.
Если первое его лицо было бешено беспощадным (Вован сразу вспомнил про одну
гнилую разборку в Долгопрудном, на которую ну совсем не надо было ходить), то
другое лицо было на редкость снисходительным и добрым, и, видя его, Вовчик уже
ни о чём не вспоминал, а хотел просто бежать к Янлавану и, захлёбываясь в слезах,
жаловаться на жизнь и, в особенности, на смерть. Но шёл Янлаван быстро и
поскольку в один момент Вовану хотелось кинуться от него прочь, а в другой,
наоборот, изо всех сил побежать к нему, в результате он остался на месте и очень
скоро Янлаван навис над ним, как Пизанская башня.
«А вот сейчас будет суд», — подумал Вован с оглушительной ясностью. Но суд
оказался простой и не страшной процедурой, Вован, на самом деле, даже не успел
всерьез испугаться или хотя бы зажмуриться. В руках у Янлавана появился странный
предмет, похожий на гигантскую мухобойку. Описав широкую дугу, она взлетела
вверх и яростно страшное лицо, которое было в тот момент повёрнуто к Вовану,
открыло рот и громовым голосом произнесло приговор: — Калдурас.
Правда, это произошло не совсем так. На самом деле гневное лицо произнесло «кал»,
но Янлаван повернулся на пятке, и доброе лицо произнесло «дурас». Получилось
странное слово «калдурас». Но Вован не успел ничего осмыслить, потому что с
небес упала гигантская мухобойка и ударила его обухом, как хоккейная клюшка по
шайбе.
Вован упал на какой-то заброшенной улице возле старой футбольной площадки. Был
бы он жив, то от такого удара немедленно отдал бы кому-нибудь душу. Но поскольку
он был мёртв, ничего не произошло, только было очень больно. Его сразу окружили
не то карлики, не то дети, схватили за руки, куда-то потащили. По дороге они
покатывались от счастливого смеха и приговаривали низкими треснувшими голосами:
— Лучше колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме, лучше колымить в
Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.
Свита подтащила Вована к двери, над которой висела табличка «ЗАО РАЙ» (Вован
принял это как должное, недаром ведь он носил тяжёлую цепь с гимнастом) и
втолкнула внутрь. Дверь за ним закрылась, это его тоже не удивило, акционерное
общество ведь было закрытого типа, и Вован оказался в маленькой комнатке. В ней
стояла большая бронзовая сковородка, при одном взгляде на которую становилось
ясно, что вещь эта невероятно древняя. На стене над ней висел такой же древний
бронзовый термометр непонятного принципа, у него внутри зеленела какая-то
спираль, на циферблате, к которому подходила грубая стрелка, была только одна
отметина. На другой стене висела инструкция под названием «К сведению акционера».
То, что Вован прочёл в этой инструкции, наполнило его глубоким унынием. Как
выяснилось, содержанием его новой работы было охлаждать эту бронзовую сковородку
таким образом, чтобы стрелка ни в коем случае не зашкаливала за отметку на
циферблате. Но, что было самым жутким, охлаждать её надо было исключительно
обнажёнными ягодицами, причиной чего была некоторая древняя тайна, о которой
инструкция говорила уклончиво, а в случае нежелания Вована работать инструкция
просто и без околичности обещала такое, что Вован понял — работать After the death of the banal (blown up in their own goats Porshakov) Vova Kashira,
finally I woke up. He was in the strange dull gray space, and under
feet were flat slab of dark stone, leaving in all directions, as far as
lack of vision. Through the fog light of distant and faint colored lights,
like light bulbs garlands New Arbat, but Vova did not have time to get accustomed to them:
the distance was heard a heavy blow on the stone, then another, and he shuddered
horror. "Yanlavan goes," - he understood.
Yanlavan was huge, like a multi-storey house, and walked strangely, turning at
Every step around its axis, but this time when he turned to Vovan
back, it was not because Yanlavana was not back, but instead were the second
chest and the second person.
If the first of his face was wildly ruthless (Vova immediately thought of one
removing rotten in Dolgoprudny, which quite well, did not have to go), then
another person was extremely condescending and kind, and saw him, they already Vovchik
about anything not remembered, and just wanted to run to Yanlavanu and, choking with tears,
complain about life and, in particular, to the death. But quickly went Yanlavan
point since one would rush Vovan away from it, and in the other,
conversely, struggled to run to him, as a result, he stayed where he was and very
Yanlavan soon loomed over him, as the Leaning Tower of Pisa.
"But now there will be a court", - Vova thought with stunning clarity. But the court
turned out to be simple and not scary procedure, Vova, in fact, did not even have time to
seriously scared or even blink. In Yanlavana have appeared strange hands
object resembling a giant fly swatter. Having described a wide arc, it soared
up and furiously scary face, which was at the moment is towards Vovan,
opened his mouth and a voice of thunder uttered the sentence: - Kalduras.
However, it was not entirely true. In fact, an angry person said, "cal"
Yanlavan but turned on his heel, and a kind face said, "Duras". Happened
strange word "kalduras". But Vova did not have time to understand anything, because with
heaven fell a giant fly swatter and hit him with an ax, a hockey stick at
washer.
Vova fell on some deserted street near the old football field. It was
Had he lived, then from such a strike would immediately put somebody soul. However, since
he was dead, nothing happened, but it was very painful. He was immediately surrounded
not dwarfs, not the children, grabbed by the arm, dragged him off somewhere. Along the way they
guffaws of laughter and happy sentenced cracked voices low:
- It is better to Kolyma in Honduras, Honduras than in Kolyma, Kolyma better
Honduras, Honduras than in Kolyma.
Sweet Vova pulled up to the door, over which hung a sign "CJSC Paradise" (Vova
took it for granted, that's why he's wearing a heavy chain with a gymnast) and
He pushed inside. The door closed behind him, that he, too, was not surprised stock
Society because it was gated and Vova was in a small room. it
It was a large bronze pan, the mere sight of which became
it is clear that this thing is incredibly ancient. On the wall above it hung the same old
Bronze thermometer incomprehensible principle, he was green in some
spiral on the dial, which is suitable for rough hand, there was only one
mark. On another wall hung a guide entitled "Information for shareholders".
What Vova read in this guide, it filled him with a deep sadness. how
It revealed the contents of his new job was to cool the bronze pan
so that the arrow is in any case not surpasses a mark on
dial. But that was the most eerie, cool it had to be extremely
naked buttocks, which was the cause of some ancient secret that
statement said evasively, and in case of refusal to work statement Vova
simply and without circumlocution promised it is that Vova realized - to work Смотрите также: | |
