...А на Пярэсьпе музыка іграе.
Народ стаіць і толькі пазяхае,
Бо нейкія засранцы папсавалі танцы,
Худыя, як цьвікі, кажуць, што бальшавікі.
А помніш, Антак, як таму з тры рокі
Увосень зь лесу да нас лёталі сарокі,
А потым Шлёма з Груцаю зрабілі рэвалюцыю,
І танцы, пся іх маць,
Усе нам пачалі псаваць!
Аркестра грала польку-трамбляблянку.
Я да сябе пяшчотна ціснуў Маньку.
Грукнулі сенцы — завіталі немцы.
У вантробе прыпякло,
што аж з носа пацякло...
І толькі скрыпку ў рукі ўзяў стары Мікіта,
Каб нам урэзаць танга “Кумпарсіта”,
Загаўкалі сабакі — прыехалі палякі,
І стала, брат ты мой, тых палякаў, як сабак...
Зноў на Пярэсьпе музыка іграе.
Народ стаіць і толькі пазяхае...
Бо зноў прыйшлі засранцы,
зноў папсавалі танцы —
Худыя, як цьвікі, кажуць, што бальшавікі...
... и на пути музыки играет.
Люди стоят и только зевает
В конце концов, некоторые расстраивающие танцы,
Тощий, как подушка, скажем, большевики.
И помните, Антак как из-за трех скал
Осенью лесов к нам летали сомпи,
И тогда Шлемо сделал революцию,
И танцы, песи их есть,
Мы все начали испортить!
Оркестр сыграл в польках трамплавку.
Я осторожно нажал Манку.
Я постучал в центр - пришел немцы.
В Bumbla Bumbels.
Что текало нос ...
И только скрипка вручную забрала старая Никита,
Чтобы нами вырезать танго "Камперсит"
Матье собак - прибыл поляки
И это был мой брат, эти поляки, такие как собаки ...
Снова на пути музыки играет.
Люди стоят и только зевает ...
Потому что снова пришла свобода,
снова всплывающие танцы -
Тощий, как проклятия, скажем, большевики ...
