Клекотала, курлыкала, гулила.
Становилось ясней и ясней.
Я три года тебя караулила.
Как-никак это тысяча дней.
Раскрутилась во мне эта тысяча,
Натянулась, морозно звеня.
И пускай еще кто-то отыщется -
Караульщица вроде меня.
Обмерев от ключиц и до щиколоток,
С незабудкой в усталой руке,
Я как раз эту тыщу досчитывала,
Когда ключ повернулся в замке.
Опускаю все птичьи подробности
Этой тысяча первой ночи.
Сумасшедшая птица под ребрами,
Успокойся, не плачь, не стучи.
На три года еще запечатываю,
Закрываю тебя, как вино.
За своей сиротливой перчаткою
Ты ведь явишься все равно.
И когда еще кто-то научится
Добыванию треньем огня...
Вот и будет тебе караульщица,
Караульщица лучше меня.
Blizzard, dressed, Gulil.
It became clear and clear.
For three years I guard you.
How much is a thousand days.
I spurled in me this thousand,
Stretch, frosty links.
And let someone be delayed -
Karaulcher seems to me.
Measurements from the clavicle and to the ankle
With forget-me-good hand,
I just donated this top,
When the key turned in the castle.
Omit all the bird details
This one thousand first night.
Crazy bird under the ribs
Calm down, do not cry, do not knock.
For three years I still sear
I close you like wine.
For his lonely glove
You are all the same.
And when someone else will learn
Fire mining ...
That will be to you a guy,
Karaulcher is better than me.
