Я узрел Ганимед
среди лютой метели,
звоном медных монет
в душе звенел укулеле.
Падал медленный снег,
заносил непроглядно
путь в родимый ковчег
туда и обратно.
Но мерцала звезда,
сквозь седую завесу.
Сквозь провода
и снежные взвеси.
Разгорался вдали
сигнальным костром,
то, что мы берегли,
но отдали потом.
Только старый фонарь
надо мной светил,
статный дед-пономарь
лопатой поступь громил.
Эх, дорога скользка,
как много новых комет,
и вот попытка близка
вновь узреть Ганимед.