Нет, придется все рассказать сначала,
и число, и гербовая печать;
видит Бог, я очень давно молчала,
но теперь не могу молчать –
этот мальчик в горле сидит как спица,
раскаленная докрасна;
либо вымереть, либо спиться,
либо гребаная весна.
Первый начал, заговорил и замер,
я еще Вас увижу здесь?
И с тех пор я бледный безумный спамер,
рифмоплетствующая взвесь,
одержимый заяц, любой эпитет
про лисицу и виноград –
и теперь он да, меня часто видит
и, по правде, уже не рад.
Нет, нигде мне так не бывает сладко,
так спокойно, так горячо –
я большой измученный кит-касатка,
лбом упавший ему в плечо.
Я большой и жадный осиный улей,
и наверно, дни мои сочтены,
так как в мире нет ничего сутулей
и прекрасней его спины
за высокой стойкой, ребром бокала,
перед монитором белее льда.
Лучше б я, конечно, не привыкала,
но не денешься никуда.
Все, поставь на паузу, Мефистофель.
Пусть вот так и будет в моем мирке.
Этот старый джаз, ироничный профиль,
сигарета в одной руке.
Нету касс, а то продала бы душу
за такого юношу, до гроша.
Но я грустный двоечник, пью и трушу,
немила, несносна, нехороша.
Сколько было жутких стихийных бедствий,
вот таких, ехидных и молодых,
ну а этот, ясно – щелбан небесный,
просто божий удар поддых.
Милый друг, - улыбчивый, нетверёзый
и чудесный, не в этом суть –
о тебе никак не выходит прозой.
Так что, братец, не обессудь. No need to tell the whole story again,
and the number and official seal;
God knows, I am a long time silent,
but now I can not be silent -
this boy is sitting in his throat as borehole,
red hot;
either die out or asleep,
a fucking spring.
First started, and stopped talking,
I see you still here?
And since then I have pale crazy spammer
crambo slurry
obsessed hare, any epithet
about the fox and the grapes -
and now it is so, I often see
and, in truth, is not pleased.
No, nowhere it does not happen to me sweetly,
so calm, so hot -
I'm a big jacked killer whale,
forehead crashed into his shoulder.
I'm a big and greedy wasp hive,
and probably my days are numbered,
since there is nothing to slouch
and his beautiful back
the high bar, the edge of the glass,
front of the monitor whiter ice.
I would be better, of course, is no stranger,
but you will not get anywhere.
All, pause, Mephistopheles.
Let here and be in my little world.
This old jazz, ironic profile
cigarette in one hand.
Do not have offices, and then sold to the soul
for such a young man to a penny.
But I'm sad Losers, drink and coward,
nemila, unbearable, is not good.
How much was terrible disaster,
like these, snide and young,
Well, this is clear - schelbany heaven
God simply blow pit of my stomach.
Dear friend, - smiling, netverёzy
and wonderful, is not the point -
of you did not go to prose.
So, brother, do not obessud. Смотрите также: | |
