Александр Твардовский
Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ Я убит подо Ржевом, В безымянном болоте, В пятой роте, На левом, При жестоком налете.
Я не слышал разрыва И не видел той вспышки, - Точно в пропасть с обрыва - И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире До конца его дней - Ни петлички, Ни лычки С гимнастерки моей.
Я - где корни слепые Ищут корма во тьме; Я - где с облаком пыли Ходит рожь на холме.
Я - где крик петушиный На заре по росе; Я - где ваши машины Воздух рвут на шоссе.
Где - травинку к травинке - Речка травы прядет, Там, куда на поминки Даже мать не придет.
Летом горького года Я убит. Для меня - Ни известий, ни сводок После этого дня.
Подсчитайте, живые, Сколько сроку назад Был на фронте впервые Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая, Как на теле рубец. Я убит и не знаю - Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши Там, на Среднем Дону? Этот месяц был страшен. Было все на кону.
Неужели до осени Был за н и м уже Дон И хотя бы колесами К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи Той не выиграл враг. Нет же, нет! А иначе, Даже мертвому, - как?
И у мертвых, безгласных, Есть отрада одна: Мы за родину пали, Но она - Спасена.
Наши очи померкли, Пламень сердца погас. На земле на проверке Выкликают не нас.
Мы - что кочка, что камень, Даже глуше, темней. Наша вечная память - Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву Овладел чернозем. Наша вечная слава - Невеселый резон.
Нам свои боевые Не носить ордена. Вам все это, живые. Нам - отрада одна,
Что недаром боролись Мы за родину-мать. Пусть не слышен наш голос, Вы должны его знать.
Вы должны были, братья, Устоять как стена, Ибо мертвых проклятье - Эта кара страшна.
Это горькое право Нам навеки дано, И за нами оно - Это горькое право.
Летом, в сорок втором, Я зарыт без могилы. Всем, что было потом, Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно Всем привычно и ясно. Но да будет оно С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы И не Дон потеряли И в тылу у Москвы За нее умирали.
И в заволжской дали Спешно рыли окопы, И с боями дошли До предела Европы.
Нам достаточно знать, Что была несомненно Там последняя пядь На дороге военной, -
Та последняя пядь, Что уж если оставить, То шагнувшую вспять Ногу некуда ставить...
И врага обратили Вы на запад, назад. Может быть, побратимы. И Смоленск уже взят?
И врага вы громите На ином рубеже, Может быть, вы к границе Подступили уже?
Может быть... Да исполнится Слово клятвы святой: Ведь Берлин, если помните, Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие Крепость вражьей земли, Если б мертвые, павшие Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные Нас, немых и глухих, Нас, что вечности преданы, Воскрешали на миг.
О, товарищи верные, Лишь тогда б на войне Ваше счастье безмерное Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная Наша кровная часть, Наша, смертью оборванная, Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили Мы в суровой борьбе, Все отдав, не оставили Ничего при себе.
Все на вас перечислено Навсегда, не на срок. И живым не в упрек Этот голос наш мыслимый.
Ибо в этой войне Мы различья не знали: Те, что живы, что пали, - Были мы наравне.
И никто перед нами Из живых не в долгу, Кто из рук наших знамя Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое, За советскую власть Так же, может быть, точно Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом, Тот - еще под Москвой... Где-то, воины, где вы, Кто остался живой?!
В городах миллионных, В селах, дома - в семье? В боевых гарнизонах На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая, Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю - Что я больше могу?
Завещаю в той жизни Вам счастливыми быть И родимой отчизне С честью дальше служить.
Горевать - горделиво, Не клонясь головой. Ликовать - не хвастливо В час победы самой.
И беречь ее свято, Братья, - счастье свое, - В память воина-брата, Что погиб за нее. 1945-1946 Alexander Tvardovsky
I'M KILLED UNDER RUST I was killed near Rzhev, In a nameless swamp In the fifth company, On the left, With a severe raid.
I didn't hear the break And I did not see that flash, - Exactly into the abyss from the cliff - And no bottom, no tires.
And all over this world Until the end of his days - No buttonholes Not a mark From my tunic.
I am where the roots are blind Looking for food in the dark; I am where with a cloud of dust Rye walks on the hill.
I am where the cock's cry At dawn in the dew; I - where are your cars The air is ripped on the highway.
Where - blade to blade - The river spins grass Where to wake Even the mother will not come.
In the summer of a bitter year I am killed. For me - No news, no reports After this day.
Count up, alive How long ago Was at the front for the first time Stalingrad was suddenly named.
The front burned without dying away Like a scar on the body. I am killed and I do not know - Is Rzhev ours at last?
Did our There, in the Middle Don? This month was terrible. Everything was at stake.
Really until autumn Don was already behind him And at least by wheels To the Volga escaped about n?
No it is not true! Tasks That was not won by the enemy. No, no! Otherwise, Even dead - how?
And the dead, the voiceless, There is only one consolation: We fell for the homeland, But she - Saved.
Our eyes are dim The flame of the heart went out. On the ground in check They are not calling out to us.
We are like a bump, like a stone Even deeper, darker. Our eternal memory - Who is jealous of her?
Our ashes by right Possessed by black soil. Our eternal glory A sad reason.
We have our own fighting Do not wear orders. All this to you, alive. We are one joy,
That it was not for nothing that they fought We are for the motherland. Let our voice not be heard You must know him.
You should have, brothers, Stand like a wall For the curse of the dead - This punishment is terrible.
This is a bitter right It is given to us forever And behind us it is - This is a bitter right.
In the summer, at forty-two, I am buried without a grave. Everything that happened then Death cheated me.
To everyone that maybe a long time ago Everyone is familiar and clear. But let it be We agree with our faith.
Brothers, maybe you And don’t lost And in the rear of Moscow They died for her.
And in the Trans-Volga distance Hastily dug trenches, And with battles we reached To the limit of Europe.
It's enough for us to know That was undoubtedly There is the last inch On the military road, -
That last inch What if we leave That stepped back There's nowhere to put my foot ...
And the enemy turned You are west, back. Maybe twinned. And Smolensk has already been taken?
And you crush the enemy On a different frontier Maybe you're to the border Have you approached already?
Maybe ... May it come true Holy Oath Word: After all, Berlin, if you remember, It was named near Moscow.
Brothers now trampled Fortress of enemy land If the dead, the fallen If only they could cry!
If the volleys were victorious Us, dumb and deaf, Us that are betrayed for eternity Resurrected for a moment.
Oh, faithful comrades, Only then would I be in a war Your happiness is immeasurable You have fully comprehended!
In him, that happiness, indisputable Our blood part Ours, torn off by death, Faith, hate, passion.
Our everything! Do not cheat We're in a hard fight Having given everything, they did not leave Nothing with you.
Everything is listed on you Forever, not for a period. And alive not to reproach This voice is our conceivable.
For in this war We did not know the difference: Those that are alive, that have fallen We were on a par.
And no one in front of us Of the living, not in debt Who is the banner from our hands I picked it up on the run
So that for a sacred cause, For Soviet power Just the same, maybe exactly One step further to fall.
I was killed near Rzhev, That one is still near Moscow ... Somewhere, warriors, where are you, Who was left alive ?!
In cities of millions In the villages, at home - in the family? In battle garrisons Not on our land?
Oh, is it your own, someone else's, All in flowers or in the snow ...
I will bequeath you to live - What more can I do?
I will in that life You happy to be And to the native land Serve with honor.
To grieve - proudly Without bowing your head. To glee is not boastful In the hour of victory itself.
And keep her holy Brothers, - your happiness, - In memory of the warrior brother That he died for her. 1945-1946 Смотрите также: | |