Кафе называлось, как странная птица, - "Фламенго",
Оно не хвалилось огнями, оно не шумело,
Курило кафе и холодную воду глотало,
Бала в нём гитара.
Взъерошенный парень сидел на малюсенькой сцене.
Он был не причёсан, как лес, неуютен, как цепи,
Но в звоне гитары серебряно слышались трубы,
С таким торжеством он швырял свои пальцы на струны.
Глаза закрывал и покачивался полузабыто.
В гитаре была то ночная дорога, то битва,
То злая весёлость, а то - колыбельная песня.
Гитара металась: в ней слышалось то нетерпенье,
То шелест волны, то орлиный рассерженный клёкот,
Зубов холодок и дрожанье плечей оголённых,
Задумчивый свет и начало тяжелого ритма.
Гитара смеялась, со мной гитара говорила,
Четыре оркестра она бы смогла переспорить...
Кафе называлось, как чья-то старинная повесть -
"Фламенго"...
Фламенго, Фламенго, Фламенго,
Фламенго, Фламенго, Фламенго,
Фламенго, Фламенго, Фламенго,
Фламенго, Фламенго, Фламенго.
И так же дымило кафе, и в пространстве витало,
А парень окончил играть и погладил гитару.
Уже не знакомый, уже от всего отрешённый
От столика к столику робкой походкой пошёл он.
Он шёл, как идут по стеклу - осторожно и смутно,
И звякали деньги, а он улыбался чему-то.
И, всех обойдя, к закопчённой стене притулился.
Я помню, я помню всё время того гитариста,
Я чувствую собственной кожей, как медленно-медленно
В прокуренном напрочь кафе под названием "Фламенго"
На маленькой сцене я сам коченею от боли.
Я помню, я помню всё время того гитариста,
Я чувствую собственной кожей, как медленно-медленно
В прокуренном напрочь кафе под названием "Фламенго"
На маленькой сцене я сам коченею от боли.
Гитара смеялась, со мной гитара говорила,
Четыре оркестра она бы смогла переспорить...
Кафе называлось, как чья-то старинная повесть -
"Фламенго"... The cafe was called, like a strange bird, - "Flamengo",
It did not boast of lights, it did not make noise,
Smoked a cafe and swallowed cold water,
Ball in it is a guitar.
A tousled guy was sitting on a tiny stage.
He was not combed like a forest, uncomfortable like chains,
But trumpets were heard silver in the ringing of a guitar
With such triumph, he threw his fingers on the strings.
His eyes closed and swayed half-forgotten.
The guitar was either a night road or a battle
Either evil gaiety, or lullaby.
The guitar rushed about: impatience was heard in it,
Either the rustle of a wave, then an eagle angry scream
The teeth are chill and the trembling of bare shoulders
Pensive light and the beginning of a heavy rhythm.
The guitar was laughing, the guitar was talking to me
She could argue four orchestras ...
The cafe was called as someone’s old story -
Flamengo ...
Flamengo, Flamengo, Flamengo,
Flamengo, Flamengo, Flamengo,
Flamengo, Flamengo, Flamengo,
Flamengo, Flamengo, Flamengo.
And the cafe also smoked, and hovered in space,
And the guy finished playing and stroked his guitar.
Already unfamiliar, already detached from everything
From table to table he walked timidly.
He walked as they walk on the glass - carefully and vaguely,
And the money tinkled, and he smiled at something.
And, having bypassed everyone, he nestled himself against the smoked wall.
I remember, I remember all the time that guitarist
I feel my own skin like slowly slowly
In a completely smoked cafe called "Flamengo"
On a small stage, I myself numb with pain.
I remember, I remember all the time that guitarist
I feel my own skin like slowly slowly
In a completely smoked cafe called "Flamengo"
On a small stage, I myself numb with pain.
The guitar was laughing, the guitar was talking to me
She could argue four orchestras ...
The cafe was called as someone’s old story -
Flamengo ... Смотрите также: | |
