Стихи о борьбе с религией
Раз приходит отец – вечерком, с трудового ристанья,
Покрутил моё ухо и чуть посвистал «Ермака».
«Ты слыхал, удалец? Получил я сегодня заданье –
Завтра храм разгружать. Пресвятых раскулачим слегка».
«А что будет потом?» – «А потом-то кратки уже сборы:
С полутонны взрывчатки – и вихорь к седьмым небесам.
Заходи-ка вот завтра. Заглянешь там в Божьи каморы.
Покопаешься в книгах. Сварганю что-либо и сам».
А во мне уже юность звенела во все сухожилья
И взывала к созвездьям и к вечным скрижалям земли.
А за полем вечерним, расправив закатные крылья,
Византийское чудо сияло в багряной пыли.
Я любил эти главы, взлетавшие к высям безвестным,
И воскресные звоны, и свист неуёмных стрижей.
Этот дедовский храм, украшавший всю нашу окрестность
И всю нашу юдоль освящавший короной своей!
Пусть не чтил я святых и, на церковь взглянув, не крестился,
Но, когда с колокольни звала голосистая медь,
Заходил я в притвор, и смиренно в дверях становился,
И смотрел в глубину, погружённую в сумрак на треть.
Замирала душа, и дрожало свечное мерцанье,
А гремящие хоры свергали волну за волной.
И всё чудилось мне, что ступил я в предел Мирозданья
И что вечность сама возжигала огни предо мной.
Нет, не с Богом я был и не в храме стоял деревенском,
И душа замирала совсем под другим вольтажом.
Эти вещие гимны, летящие к высям вселенским!
Это бедное сердце, омытое лучшим дождём!..
И пришёл я туда – посмотреть на иную заботу!
Не могу и теперь позабыть той печальной страды, –
Как отцовские руки срывали со стен позолоту,
Как отцовский топор оставлял на иконах следы.
Изломали алтарь, искрошили паркетные плиты,
И горчайшая пыль закрывала все окна кругом.
И стояли у стен наши скорбные тётки Улиты,
Утирая слезу бумазейным своим лоскутком.
А потом я смотрел, как дрожали отцовские руки,
Как напарник его молчаливо заглатывал снедь…
Ничего я не взял, ни единой припрятанной штуки,
И смотрел по верхам, чтобы людям в глаза не смотреть.
Я любил эти своды, взлетавшие к высям безвестным,
И воскресные хоры, и гулы со всех ступеней…
Этот дедовский храм, возведённый строителем местным
И по грошику собранный в долах Отчизны моей!
И смотрел я туда, где сновало стрижиное племя,
Залетая под купол, цепляясь за каждый карниз.
И не знал я тогда, что запало горчайшее семя
В это сердце моё, что грустило у сваленных риз.
И промчатся года, и развеется сумрак незнанья,
И припомнится всё – этот храм, и топор, и стрижи, –
И про эти вот стены сложу я вот это сказанье
И высокую Песнь, что споётся у этой межи.
Пусть послухает внук – и на деда не смотрит столь криво:
Хоть и робок бывал, а любил всё же правду старик!..
Ты прости меня, Боже, за поздние эти порывы
И за этот мой горестный крик.
Стихотворение Николая Тряпкина в прочтении народного артиста России Валентина Клементьева. видео подготовлено Бюро пропаганды художественной литературы СП России реж.И.Панкова. музыка И.С.Баха Poems about the struggle against religion
Once the father comes - in the evening, with the labor ristanya,
To twist my ear and just whistled "Ermak".
"You heard, heart of oak? I received today Targets -
Tomorrow unload temple. cannibalize slightly Blessed. "
"And what will happen then?" - "And then a brief already charges:
With half a ton of explosives - and the whirlwind to the seventh heaven.
Come here a minute tomorrow. Zaglyanesh there in the chambers of God.
Delve into the books. Bungled anything himself. "
And in my youth is already ringing at all tendons
And he appealed to the constellations and to the eternal tablets of the earth.
A field for the evening, the sunset spreading wings
Byzantine miracle shone in crimson dust.
I loved these chapters, taking off to vysyam obscure,
And Sunday ringing, whistling and irrepressible swifts.
This antiquated temple adorned our entire neighborhood
And all our vale of sanctifying his crown!
Let not the honored saints, and I, looking at the church, not baptized,
But when the bell tower called vociferous copper,
I went to the porch, and humbly at the door became,
And I viewed in depth, immersed in the twilight of a third.
It freezes the soul, and trembling candle flicker,
A roaring choruses overthrown wave after wave.
And yet it seemed to me that I set foot in the limit of the universe
And that eternity itself kindles the lights in front of me.
No, not with God, I was not in the temple was a rustic,
And the soul froze quite a different voltage designation.
These prophetic hymns flying to vysyam universe!
This poor heart, bathed in the best rain! ..
And I come to - to look at the different care!
I can not now forget the sad harvest -
As his father's hand ripped from the walls of gold leaf,
As his father left the ax marks on the icons.
Broken altar crumble parquet boards,
And most bitter dust covered all the windows around.
And they stood at the walls of our mournful Ulitka aunt,
Wiping a tear fustian his rag.
And then I watched as his father's trembling hands,
As his partner silently swallowed victuals ...
Nothing I did not take a single stashed pieces,
And I looked at the top, so that people's eyes do not see.
I loved the arches soaring to vysyam obscure,
And Sunday choir and drones on all levels ...
This antiquated temple that was built by local builder
And groshiku collected in dolah my Motherland!
And I looked to where scurried Strizhin tribe
Vagrants under the dome, each clinging to the ledge.
And I did not know then that sunk most bitter seed
At this my heart is that of sadness at dumped Reese.
And promchatsya year and shatter the gloom of ignorance,
And remember everything - this temple, and an ax, and swifts -
And here about these walls are I that's tale
And high Song, that will sing at this landmark.
Let posluhaet grandson - and his grandfather does not look as crooked:
Though timid I have been, and still loved the old man the truth! ..
Forgive me, O God, for these recent outbursts
And for this my bitter cry.
Nicholas Tryapkina poem read in the People's Artist of Russia Valentina Klementeva. video prepared by the Bureau of propaganda literature rezh.I.Pankova Russian joint venture. music by JS Bach | |
