Поезд последние вёрсты мчит.
Тревожен рокот колёс.
Выйдем в тамбур и помолчим:
Не надо ни слов, ни слёз.
Леса полосою летят на нас,
Рябины бегут рябя.
И мне остаётся всего лишь час,
Чтобы глядеть на тебя.
Станции — чаще, и небо — темней.
Фабричные трубы вразброс.
Город в мерцанье ранних огней
Бросается под откос.
Многоэтажные корпуса
Вдоль шпал начинают плыть.
И мне остаётся лишь полчаса,
Чтоб рядом с тобою быть.
Пойдём в вагон.
Собираться пора.
Минуты в пропасть летят.
Грозно грохнули буфера
На привокзальных путях.
Толчок.
Остановка.
Окончен маршрут.
Вокзальной толпы прибой.
И мне остаётся десять минут,
Чтобы проститься с тобой.
Паровоз,остывая, мелко дрожит,
Под сводами пар клубя.
Мне остается целая жизнь,
Чтобы любить тебя.
The train is the last liestures rush.
Anxious roofs of wheels.
Let's go to the tambour and tell:
No words nor tears.
Forests fly on us,
Ryabines run ripples.
And I still have an hour,
To look at you.
Stations - more often, and the sky is dark.
Factory pipes are aimless.
City in Merzian early lights
Run as lucky.
Multi-storey buildings
Along the sleepers start sailing along.
And I still have half an hour,
To be close to you.
Let's go to the car.
Go time.
Minutes in the abyss fly.
Grozny born buffers
On the bail tracks.
Push.
Stop.
The route is over.
Vocational crowd surf.
And I still have ten minutes,
To say goodbye to you.
Steam locomotive, cooling, finely trembling,
Under vaults of couples.
I have a whole life,
To love you.
