Улегся шторм - и вновь на море тишь да гладь.
Вернулось все на круги вечные свои.
У Санчо Панса "Жигули". Мой Росинант давно издох.
И Дульсинея рядом спит.
Романов рыцарских забыт дурман.
На антресолях в глубине ржавеет щит.
А за окном кровит закат,
и тает мельниц ветряных
на горизонте силуэт...
А ну их к черту, этих мельниц миражи!
Кругом реальных чудо-юд хоть пруд пруди.
Им - как дробинка для слона мое погнутое копье
и мой видавший виды меч.
Я щит достану, сдуну пыль с него -
пусть сын на нем летит зимой с горы крутой.
А чудо-юдам научусь
тепло заглядывать в глаза
и первым руку подавать.
Грохочет век остепененных санчо панс,
век дон-кихотов, обзаведшихся семьей...
А может, именно сейчас пришла пора взнуздать коней
и латы мятые надеть?
А может, именно сейчас пора
забыть про грошевой уют и теплых жен
и встать глазами на зарю,
и бить мечами в бурдюки,
и каторжан освобождать?
...Домой приду, когда уже темным-темно,
и Дульсинею поцелую в спящий лоб.
Открою книгу и себя - еще в доспехах и седле -
увижу в сумраке гравюр.
Над недочитанным листом усну,
и мне приснится поутру прекрасный сон:
что я на кляче огневой
лечу себе наперерез,
держа копье наперевес...
декабрь 1980
Locked the storm - and again on the sea are quiet and smooth.
He returned all the eternal circles their own.
Sancho Pansa "Zhiguli". My Rosinint has long been a hearth.
And Dulcinea sleeps nearby.
Romanov Knights forgotten Duman.
On the antleesoles in the depth rusting shield.
And behind the window the root sunset,
and melts of windmills
On the horizon silhouette ...
Well, they are to hell, these mills Miragei!
The circle of real miracle-yd is at least a pond of a pride.
They are like a crusher for an elephant my sleeved spear
And my seen sword.
I will get a shield, dust from him -
Let the Son on it flies in winter from the mountain cool.
And wonderful yuda will learn
Warmly look into the eyes
And first hand feed.
Rinsing a century of a century bumps pans,
Century Don Kihotov, who acquired his family ...
Or maybe it is now it's time to call the horses
And shrink lats to wear?
Or maybe it is right now
Forget about penny comfort and warm wives
and get up on the eye,
and beat the swords in Burdyuki,
And the cavalo is released?
... I will come home when there is already dark-dark,
And the Dulcine kiss in the sleeping forehead.
I will open a book and yourself - still in armor and saddle -
I will see in the dusk engraving.
Over the disabled sheet of weights,
And I will dream in the morning a wonderful dream:
what am i on a swarmer fire
I am flewing in myself,
Holding a spear on the ...
December 1980.
