По бетонной полосе серебристая бежит птица,
Оставляя под крылом этот город, что давно болен,
И московская земля всё стремительней назад мчится,
И колёса оторвал от бетонной полосы “Боинг”.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Московский мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
А бедный папа Бореньки
На вечных сквозняках
В сырой земле под “Боингом”
Лежит в отказниках.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Сыночек папин Боренька,
Вдова его Рахиль,
Темны Рахили думочки,
Тернов её венец,
А в сумочке, а в сумочке –
Билет в один конец.
От себя не улететь, сколько б ни было часов лёту,
И пространство самолет, как отбойный молоток, долбит,
Не глядит назад Рахиль, потому что, как жена Лота,
Лишь оглянется – от слёз превратится в соляной столбик.
Там жизнь её распятая
Прибита на века
К распятью пункта пятого
Рукой кадровика,
Там труженики гордые
Не судят, не рядят,
А лишь жидовской мордою
Зовут в очередях,
Там новой речью пламенной
Обманутая рать
Спешит на башне каменной
Каменья собирать.
Там до кровавой паники
Уже подать рукой,
Там лучше жить в беспамятстве,
Чем с памятью такой.
И летит себе Рахиль, и лететь она уже вправе,
И все горести её – в отлетающей назад глуби.
А может родина – не там, где родился, но тебя травят?
Может, там она, где ты не родился, но тебя любят?
Ах, родина, ах, родина,
Лебёдушка, змея,
Красавица, уродина,
Мать-мачеха моя.
Где всё, что мною пройдено –
Пушинка на весах,
Где небеса над родиной
Да “Боинг” в небесах.
А в “Боинге”, а в “Боинге”
Летят среди стихий
Печальный мальчик Боренька
И мать его Рахиль,
Она ещё не ожила,
Тернов её венец,
А в кошелёчке кожаном –
Билет в один конец,
В один конец... In concrete strip runs silver bird,
Leaving under the wing of the city that has long sick
And Moscow all the land swiftly back races,
And the wheels lifted from the concrete "Boeing" band.
And in "Boeing" and "Boeing"
Flying among the elements
Moscow boy Borenka
And his mother Rachel,
A poor dad Borenka
In the eternal drafts
The damp ground under the "Boeing"
It lies in the refuseniks.
And in "Boeing" and "Boeing"
Flying among the elements
Sonny Borenka father's,
His widow, Rachel,
Dark Rachel dumochki,
Ternov her crown,
A purse, a purse -
One way ticket.
From myself I do not fly much used any hours of the fly,
And the space plane, like a jackhammer, hammer,
Without looking back, Rachel, because, like Lot's wife,
Just look back - with tears will turn into a salt pillar.
There she lives Crucified
Nailed down the ages
The crucifixion of the fifth paragraph
Hand of the personnel,
There workers proud
Do not judge, do not ryadyat,
And a jew Morden
They call in the queues,
There's a new fiery speech
Deceived Men
Hastening the tower stone
Stone collecting.
There's blood to panic
Have applied by hand,
It is better to live in the unconscious,
The memory of such.
And the flying itself, Rachel, and she was entitled to fly,
And all her sorrows - flying off in the depths of the back.
Or maybe the homeland - not where it was born, but you bullied?
Maybe there is, where you were not born, but they love you?
Oh, homeland, oh, homeland,
Lebёdushka, snake,
Beauty, ugly,
Mother-stepmother mine.
Where is all that I have covered -
Fluff in the balance,
Where the skies over the homeland
Yes "Boeing" in the heavens.
And in "Boeing" and "Boeing"
Flying among the elements
Sad boy Borenka
And his mother Rachel,
It is not alive,
Ternov her crown,
And koshelёchke leather -
One way ticket,
One way... Смотрите также: | |
