На столе моем стоит в рамочке картинка.
На картинке я и ты - нету лучше снимка.
А еще там есть июль, солнце до заката.
Одуванчиков букет в чайнике носатом.
Патифонная игла движется упруго.
Аж до Первой Мировой знали мы друг друга.
Я тогда был трубачом в цирковом оркестре.
А ты фрейлиной была, - и мы скрылись вместе.
Время рвется и бежит, путая тропинки.
Солнце в волосах лежит у тебя на снимке, у тебя на снимке.
Патифонная игла движется упруго.
Аж до Первой Мировой знали мы друг друга.
Я тогда был трубачом в цирковом оркестре.
А ты фрейлиной была, - и мы скрылись вместе.
Время рвется и бежит, путая тропинки.
Солнце в волосах лежит у тебя на снимке, у тебя на снимке.
[Вокализ]
У тебя на снимке, у тебя на снимке, у тебя на снимке.
На столе моем стоит в рамочке картинка.
На картинке я и ты - нету лучше снимка.
On my table is a picture in a frame.
In the picture I and you - there is no better picture.
And there is July, the sun until sunset.
Dandelions bouquet in a nosy teapot.
The patiphone needle moves elastically.
Until World War I, we knew each other.
I was then a trumpeter in a circus orchestra.
And you were a maid of honor - and we hid together.
Time breaks and runs, confusing paths.
The sun in your hair lies in your picture, in your picture.
The patiphone needle moves elastically.
Until World War I, we knew each other.
I was then a trumpeter in a circus orchestra.
And you were a maid of honor - and we hid together.
Time breaks and runs, confusing paths.
The sun in your hair lies in your picture, in your picture.
[Vocalization]
In your picture, in your picture, in your picture.
On my table is a picture in a frame.
In the picture I and you - there is no better picture.
