Хочешь я признаюсь тебе тремя способами в любви,
Давай решимся наконец и совершим безумство.
Я так много времени провожу в пути,
И все стихи похоже на сраное скудоумство.
Здесь без тебя так пепельно-серо все,
Хочется плюнуть на пол, уйти, и никогда не вернуться,
Ты заставляешь меня дышать ещё и ещё,
И не даешь мне спать - моя муза, мое безумство.
Я написал за эту ночь больше чем за весь год,
Всего лишь из-за того что раз увидел тебя.
Да, ты хотела сбросить мой труп за борт,
Но я назло выпил яду и перехитрил тебя.
Давай завешаем шторами окна, закроем двери,
Чтобы никто не пытался увидеть того греха,
Что мы творили в пылу резких ссор и мягких постелей,
Когда тона внезапно сменяли полутона.
Я был пробитою шхуной, но снова поставлен под парус,
Пусть говорили сто раз, не делай, мол, так нельзя,
В который раз я не выпал при шторме за борт,
Я будто ожил, твой ветер поймав в паруса. Want, I confess to you in three ways in love,
Let's decide finally and make madness.
I spend so much time in the way,
And all the verses look like smoothly.
Here without you so ash-gray all,
I want to spit on the floor, go, and never return,
You make me breathe more and more
And you do not let me sleep - my muse, my madness.
I wrote for this night more than the whole year,
Just because of the time I saw you.
Yes, you wanted to lose my corpse overboard,
But I drank drank poison and reached you.
Let's wallen the curtains windows, close the door,
So that no one tried to see that sin,
What we worked in the heat of a sharp quarrel and soft beds,
When the tone suddenly replaced halftone.
I was schooned, but again put under the sail,
Let them say a hundred times, do not, they say, it is impossible
Once again I did not fall when the storm beyond the board,
I could come to life, your wind caught in the sail. | |
