• А
  • Б
  • В
  • Г
  • Д
  • Е
  • Ж
  • З
  • И
  • К
  • Л
  • М
  • Н
  • О
  • П
  • Р
  • С
  • Т
  • У
  • Ф
  • Х
  • Ц
  • Ч
  • Ш
  • Э
  • Ю
  • Я
  • A
  • B
  • C
  • D
  • E
  • F
  • G
  • H
  • I
  • J
  • K
  • L
  • M
  • N
  • O
  • P
  • Q
  • R
  • S
  • T
  • U
  • V
  • W
  • X
  • Y
  • Z
  • #
  • Текст песни At the Fishhouses - Треск

    Исполнитель: At the Fishhouses
    Название песни: Треск
    Дата добавления: 16.05.2016 | 23:23:43
    Просмотров: 5
    0 чел. считают текст песни верным
    0 чел. считают текст песни неверным
    На этой странице находится текст песни At the Fishhouses - Треск, а также перевод песни и видео или клип.
    At the Fishhouses

    by Elizabeth Bishop

    Although it is a cold evening,
    down by one of the fishhouses
    an old man sits netting,
    his net, in the gloaming almost invisible,
    a dark purple-brown,
    and his shuttle worn and polished.
    The air smells so strong of codfish
    it makes one's nose run and one's eyes water.
    The five fishhouses have steeply peaked roofs
    and narrow, cleated gangplanks slant up
    to storerooms in the gables
    for the wheelbarrows to be pushed up and down on.
    All is silver: the heavy surface of the sea,
    swelling slowly as if considering spilling over,
    is opaque, but the silver of the benches,
    the lobster pots, and masts, scattered
    among the wild jagged rocks,
    is of an apparent translucence
    like the small old buildings with an emerald moss
    growing on their shoreward walls.
    The big fish tubs are completely lined
    with layers of beautiful herring scales
    and the wheelbarrows are similarly plastered
    with creamy iridescent coats of mail,
    with small iridescent flies crawling on them.
    Up on the little slope behind the houses,
    set in the sparse bright sprinkle of grass,
    is an ancient wooden capstan,
    cracked, with two long bleached handles
    and some melancholy stains, like dried blood,
    where the ironwork has rusted.
    The old man accepts a Lucky Strike.
    He was a friend of my grandfather.
    We talk of the decline in the population
    and of codfish and herring
    while he waits for a herring boat to come in.
    There are sequins on his vest and on his thumb.
    He has scraped the scales, the principal beauty,
    from unnumbered fish with that black old knife,
    the blade of which is almost worn away.

    Down at the water's edge, at the place
    where they haul up the boats, up the long ramp
    descending into the water, thin silver
    tree trunks are laid horizontally
    across the gray stones, down and down
    at intervals of four or five feet.

    Cold dark deep and absolutely clear,
    element bearable to no mortal,
    to fish and to seals . . . One seal particularly
    I have seen here evening after evening.
    He was curious about me. He was interested in music;
    like me a believer in total immersion,
    so I used to sing him Baptist hymns.
    I also sang "A Mighty Fortress Is Our God."
    He stood up in the water and regarded me
    steadily, moving his head a little.
    Then he would disappear, then suddenly emerge
    almost in the same spot, with a sort of shrug
    as if it were against his better judgment.
    Cold dark deep and absolutely clear,
    the clear gray icy water . . . Back, behind us,
    the dignified tall firs begin.
    Bluish, associating with their shadows,
    a million Christmas trees stand
    waiting for Christmas. The water seems suspended
    above the rounded gray and blue-gray stones.
    I have seen it over and over, the same sea, the same,
    slightly, indifferently swinging above the stones,
    icily free above the stones,
    above the stones and then the world.
    If you should dip your hand in,
    your wrist would ache immediately,
    your bones would begin to ache and your hand would burn
    as if the water were a transmutation of fire
    that feeds on stones and burns with a dark gray flame.
    If you tasted it, it would first taste bitter,
    then briny, then surely burn your tongue.
    It is like what we imagine knowledge to be:
    dark, salt, clear, moving, utterly free,
    drawn from the cold hard mouth
    of the world, derived from the rocky breasts
    forever, flowing and drawn, and since
    our knowledge is historical, flowing, and flown.
    На Fishhouses

    Элизабет Бишоп

    Несмотря на то, что это холодный вечер,
    вниз по одному из fishhouses
    старик сидит плетение,
    его сеть, в смеркаться почти незаметны,
    темно-фиолетово-коричневый,
    и его шатл изношены и полируется.
    Воздух пахнет настолько сильным из треска
    он делает свое бег нос и на глазах воды.
    Пять fishhouses имеют круто остроконечные крыши
    и узкие, рифленая сходням наклонены вверх
    к складским помещениям в фронтонов
    для тачки для толкания вверх и вниз.
    Все серебро: тяжелая поверхность моря,
    отек медленно, как будто рассматривая выплескивания,
    непрозрачна, но серебро скамейках,
    омара горшки, и мачты, разбросанные
    среди диких скал неровными,
    имеет очевидной полупрозрачности
    как маленькие старые здания с изумрудным мхом
    растущие на их стенах к берегу.
    Большие рыбы бадьи полностью выложены
    со слоями красивых чешуи сельди
    и тачки аналогичным образом оштукатурены
    с кремово радужных кольчугах,
    с небольшими радужные мухи ползают по ним.
    До на небольшом склоне позади дома,
    установить в разреженной ярком опрыскиванием травы,
    это древний деревянный шпиле,
    трещины, с двумя длинными ручками беленой
    и некоторые грустные пятна, как засохшая кровь,
    где Ironwork заржавела.
    Старик принимает Lucky Strike.
    Он был другом моего деда.
    Мы говорим о снижении населения
    и треска и сельдь
    в то время как он ждет сельдь лодка прийти.
    Есть блестки на его жилете и на большом пальце.
    Он Царапины весы, основную красоту,
    от непронумерованного рыбы с этой черной старый нож,
    лезвие которого почти стерто.

    Вниз по кромке воды, на месте
    где они буксировать до лодки, по длинной рампе
    спуском в воду, тонкие серебряные
    стволы деревьев, прокладываются горизонтально
    через серые камни, вниз и вниз
    с интервалом в четыре или пять футов.

    Холодная темная глубокая и совершенно ясно,
    элемент сносно ни один смертный,
    ловить рыбу и тюленей. , , Одно уплотнение особенно
    Я видел здесь вечером после того, как вечером.
    Ему было интересно обо мне. Он был заинтересован в музыке;
    как я верю в полном погружении,
    так что я имел обыкновение петь ему баптистских гимнов.
    Я также спел "Господь наш меч."
    Он встал в воде и смотрел на меня
    устойчиво, двигаясь головой немного.
    Затем он исчезнет, ​​а потом вдруг появляются
    почти в том же месте, с какой-то пожав
    как будто это было против его лучшего суждения.
    Холодная темная глубокая и совершенно ясно,
    прозрачный серый ледяной воды. , , Назад, позади нас,
    величавый высокие пихты начинаются.
    Сине, связывая их тени,
    миллион елки стоят
    в ожидании Рождества. Вода кажется приостановлено
    над округлыми серыми и голубовато-серые камни.
    Я видел его снова и снова, то же море, то же самое,
    немного, индифферентно качается над камнями,
    ледяным свободный над камнями,
    над камнями и тогда мир.
    Если вы должны опустить руку в,
    ваше запястье будет болеть сразу,
    ваши кости начнут болеть и ваша рука будет гореть
    как если бы вода была трансмутация огня
    который питается камнями и ожогов с темно-серым пламенем.
    Если вы пробовали его, он бы сначала горький вкус,
    то соленый, то, конечно, обжечь язык.
    Это похоже на то, что мы представляем себе знание, чтобы быть:
    темный, соль, ясно, перемещение, совершенно свободный,
    взяты из холодного жесткого рта
    мира, происходит от скалистых груди
    навсегда, течет и нарисовано, а так как
    наше знание является историческим, течет, и пролетов.
    Опрос: Верный ли текст песни?
    ДаНет