И где-то на самом краю Вселенной
мы закрываемся в детской,
растим сына,
души не чаем.
Сами растем, развиваемся.
Каждое утро воскресаем,
каждую ночь умираем.
Целеустремленность зашкаливает.
Она меня обнимает,
целует, смеется.
И сына целует, укачивает.
Она говорит: ты к богу прикасаешься?
Я говорю: не прикасаюсь.
Она говорит: и я прикасаюсь.
А стекла дрожат от ветра.
Не просыпаемся.
А дождь разбивает стекла.
Не просыпаемся.
А крышу сорвали, разрушили.
Не просыпаемся.
Соседи посудой швыряются.
Не просыпаемся.
От солнца бетон расплавился.
Не просыпаемся.
Стопы дымятся, обуглились.
Не просыпаемся.
В жилах иглы расшатаны.
Не просыпаемся.
Война. Революция в Киеве.
Не просыпаемся.
Колонна танков проехала.
Не просыпаемся.
Ребро прокололо легкое.
Не просыпаемся.
В штанах телефон вибрирует.
Не просыпаемся.
«ОТКРОЙТЕ! ЭТО МИЛИЦИЯ!»
Не просыпаемся.
Не просыпаемся.
Не просыпаемся.
А сын шевельнулся в кроватке.
Проснулась,
к груди прижала,
ласкает, целуется.
Целеустремленность зашкаливает.
Утро.