Как-то в мельницу невысокую,
Ту, где нечисти по крыла,
Емельяна, пьянчугу горького,
Тропка пьяная завела.
Он и в трезвости был отчаянный,
А попьяни совсем беда.
Стал стучать и орать хозяину:
«Добру молодцу выпить дай!»
Вышел мельник с руками грязными:
«Заходи, брат, тебе сюда!»
Ухмыльнулся глазами разными,
А с кафтана на пол вода.
А Емеле не до веселия –
У него набекрень душа,
У Емели беда – похмелие,
Ему бы четверть ковша.
Подносил мельник чару ладную.
"Пей, - смеясь, говорил, - до дна!"
Пил Емеля глотками жадными,
Да не убыло в ней вина.
Спрятал мельник ту чару бережно
И сказал, уходя в зарю:
«Мех зерна за неделю смелешь мне,
Я ее тебе подарю».
Ой, сколько прыти взялось у пьяницы!
Хмель ушел, потерялся стыд.
Носит, мелет, пыхтит, старается,
А в ушах его смех стоит.
А Емеле не до веселия –
У него не помелен мех.
Мели, Емеля, твоя неделя!
Мели, Емеля, на всех!
Всю неделю Емеля маялся,
Ведь казалось, всего делов.
Да зерно в меху не кончается -
Как и в первый день, до краев.
А впрочем, к вечеру, в воскресение
Чару мельник в ладонь вложил:
«То тебе, Емельян, за рвение.
Так и быть, держи, заслужил.
Да без обману тут! Будь уверенный!
Я обманывать не люблю.
А грехом, тобою намеленным,
Я теперь весь мир накормлю».
А Емеле не до веселия –
Как осиновый лист, дрожит.
Сам Емеля в сознанье еле,
Едва от ужаса жив.
Но прошло наважденье темное,
Старой мельницы след простыл.
Поднял он свою чару полную,
Да о камни ее разбил,
И, крича сумасшедшим голосом,
Кулаком не жалея лба,
На висках выдирая волосы,
На колени Емеля пал.
Рвал рубаху свою убогую
И молился куда-то вверх,
Умываясь слезами горькими,
А в ушах его таял смех.
А Емеле не до веселия –
У него не отмолен грех.
Моли, Емеля! Колени в землю!
Моли, Емеля, за всех!
Это небыль или быль,
Я по дурости забыл.
Сказка ложь, да в ней намек,
Добру молодцу… налей! Somehow in a low mill,
One where evil is on the wing,
Emelyan, the bitter bitter drinker,
The drunken trail started.
He was sober and desperate
But get drunk is really a disaster.
He began to knock and yell at the owner:
“Give a good fellow drink!”
The miller came out with his hands dirty:
“Come in, brother, come here!”
He grinned with different eyes
And from the caftan to the floor is water.
But Emele isn’t happy -
He has a soul
Emelya’s trouble is a hangover,
He would have a quarter bucket.
The miller brought the charms to the right.
"Drink," he said laughing, "to the bottom!"
Drank Emely with throats greedy,
Yes, the blame for her did not disappear.
Hid the miller carefully
And he said, going into the dawn:
“Fur grain for a week, you dare me,
I will give it to you. "
Oh, how much agility came from a drunkard!
The hops are gone, shame is lost.
Wearing, grinding, panting, trying,
And in the ears his laughter stands.
But Emele isn’t happy -
He has no sweat.
Meli, Emelya, your week!
Amelie, Emelya, at all!
Emelya has been tossing all week
After all, it seemed all business.
Yes, the grain in the fur does not end -
As on the first day, to the brim.
But by the evening, on Sunday
Charu Miller put in his palm:
“That’s for you, Emelyan, for your zeal.
So be it, keep it, earned it.
Yes, without cheating here! Be sure!
I do not like to deceive.
And by the sin that you have committed
I will feed the whole world now. ”
But Emele isn’t happy -
Like an aspen leaf, trembling.
Emelya himself is barely conscious,
Scarcely alive.
But the obsession has gone dark
The old mill's trace has caught a cold.
He raised his full charm,
Yes, she broke her stones
And screaming in a crazy voice
With a fist sparing no forehead,
At the temples tearing hair
Emel fell on his knees.
Tore his wretched shirt
And prayed up somewhere
Washing my face with bitter tears
And laughter melted in his ears.
But Emele isn’t happy -
His sin is not removed.
Moth, Emelya! Kneel to the ground!
Moth, Emelya, for everyone!
Is it fiction or fiction
I forgot through stupidity.
A fairy tale is a lie, but a hint in it
Good fellow ... pour! | |
