а на детской площадке ребенок лет шести
спрашивал у мамы что такое счастье.
отвечало молчание, ведь для нее в частности
оно давно уже расколото на части.
ложками чайными черпать отчаяние
по рецепту врача на участке.
люди умирают так часто,
а ведь неслучайно гвозди из стен торчат.
чартерными рейсами им на шапки
и прямо на лезвия пил
экспрессами под пресс,
и напильники на себе оставили наше детство.
связано клубками зарево, а нам уметь бы
свою занятость разгрызать зубами задними,
начиная дышать за день до заработка
экстрактом кардиганов из зары.
если каждое завтра бы был экзамен,
мы хватались бы обеими руками за мир.
чтоб ни взгляда назад, но мы срали,
каждое утро заново с закапанными глазами.
без коньюктивита говна не видно, гноя не видно,
отхаркивайте обиды кровью в уборных,
ребята ровные на тренировках
повышают своё либидо.
твиттеру похуй на вашу безответную любовь,
а любви на ваши новостные ленты.
и лишь тот, кто видел небо цвета магента
будет в свое время как цепями обнят кем-то.
этот мир - апартаменты для фанатов
сигарет кент/парламент/винстон,
амен долбит, амен валит, джангл проебали.
триагрутрика и камень. музыка это развалины.
а спорт это насвай в туалетах школьных,
это заряды за русь на полях футбольных.
жизнь - спорт, спорт - монополия,
мы готовы заработать на айфон на чужой боли.
за ситкомами на тнт
проложить млечный путь на чердак до антенны.
на кухню минивенами и вокруг комуннальной вселенной
воздвигнуть китайскую стену.
поливать и удобрять ее, внутрь не пускать никого,
кроме мусоров и матери.
знать что припаяны апатией к материнской плате,
а руками не раскопать
шахту к той трехэтажной родине.
себе даже с закрытыми глазами не соврать.
мы живы еще вроде бы.
блять.
но однажды развалятся по сопкам золотом
тени марта, и нам станет не так холодно.
и в зеркалах глаз бездомных вместо голода
увидеть перевод одного простого слова,
лоуфай знамена этой жизни и
как по карнизу репризами текут ручьи
и на уютном ландшафте рвутся на части.
пятиэтажки расскажут, что счастье
это когда неизвестный дедушка шестидесяти лет
где-то напевает песню про велосипед,
как он долго будет гнать его, сорвет букет
той, которой давно уже в живых нет.
это когда в 7 утра снег мешками лежит,
а ты током перелетаешь этажи.
это когда кроме тебя еще кому-то не похуй
на твою собственную жизнь. and on the playground child six years
asked my mother what happiness is.
meet silence, because for her in particular
it has long been split into parts.
tea spoon to scoop despair
by prescription in the area.
people die as often
and in fact no coincidence nails sticking out of the walls.
charter flights on their hats
and right on the saw blades
expressed under the press,
Files on itself and left our childhood.
connected coils glow, and we would be able to
their employment bite back teeth,
starting to breathe the day before earnings
Cardigans extract from Zara.
if every tomorrow would be an exam
we would lack both hands for peace.
nor to look back, but we are shit,
every morning anew with drip eyes.
without conjunctivitis can not see shit, pus is not visible,
expectorant resentment blood in restrooms,
straight guys in training
increase your libido.
twitter fuck your unrequited love,
and love to your news feeds.
and the only one who saw the sky color magenta
will in due time as chains hugged someone.
this world - Apartments for fans
Kent cigarettes / Parliament / Winston
Amen hollows, Amen fells, jungle squander.
Triagrutrika and stone. Music is in ruins.
and sport is nasvay school toilets,
it charges for Russia in the fields of football.
life - sports, sports - monopoly
we are ready to capitalize on the opponent's iPhone pain.
for sitcoms on TNT
pave the Milky Way to the attic to the antenna.
the kitchen minivans and around komunnalnoy universe
erect a Chinese wall.
water and fertilize it, not to let anyone inside,
except spam and mother.
know that apathy soldered to the motherboard,
hands and not unearth
mine to the three-story home.
Me with my eyes closed not lie.
we still seem to be alive.
fucking.
but once fall apart on the hills gold
shadows of March and we will be not so cold.
and in the mirror instead of the eyes of the homeless hunger
see the translation of one simple word,
loufay this life and banners
as the ledge reprises streams flow
and cozy landscape torn apart.
five-story building will tell what happiness
is when an unknown grandfather sixty years
somewhere sings a song about a bicycle,
how long it will drive it picks a bouquet
that which has long been alive not.
is at 7 am when the snow lies bags,
and you fly shock floors.
When it but you still someone not fuck
on your own life. Смотрите также: | |
