Разметавшийся сон за экраном окна,
расплетающий ткани забытых мелодий,
несущийся вором по чердакам -
хозяин бескрайних ночных угодий.
Как приколотый ночью к гранитному дну,
я фарфоровой куклой, пугающей день,
снова здесь остаюсь в поседевшем бреду,
и опять отпускаю на свет свою тень.
Черной лиговской пылью на старом окне
остаются забытые с детства слова,
а уроки огня, как уроки зимы,
ярко-белыми прядями на головах.
Кто отважится лечь на холодный асфальт
между статуй деревьев музея-двора,
чтоб отдать в этот город хоть каплю тепла
чтобы было сейчас, а не только вчера.
Уходящие песни отпущены вверх,
я не слышу начал, я не вижу хвостов,
только несколько перьев лежат на земле,
как лежат на земле и других городов.
Разводные мосты, заводные дома
перечеркнуты снегом, как старые сны,
не растает ли вместе со снами и он -
этот город Любви, этот город Войны.
А на пыльном стекле только след от минут-
в сотый раз мое время меняет свой цвет,
уходя - уходи, забывая - забудь,
то, что знаешь сейчас - вот сейчас уже нет.
По музеям любви, по музеям беды
пробираются тени безжалостных снов,
снова белая ночь, погасившая дни
и забытые тени прошлых веков.
Но, как безжалостны старые сны
в колодцах пустых дворов,
и тают сомнения в свете Луны,
и время выходит из берегов...
