Рискуют руки соблазном подставленных щёк.
Рисуют губы племя иных богов.
Рискует тело расти молодым плющом, -
Время таянья снегов.
Два несчастья - это уже сверх, -
Превращенье шмелей в цветы.
Но - так долго глядеть поверх,
Чтобы всё заслонило «ты»!?
Превращён лик в медальон на груди.
Претворён страх в уголки влажных глаз.
Дважды-я - это Бог, дважды-ты - это Ты.
Но земля подо льдом ждёт тепла дважды-нас.
Твоим попеченьем, истёршим асфальт городов без названья,
Моим изумленьем, оставившим след непонятной фактуры,
Тот мальчик строил дома из сырых кирпичей мирозданья.
Но - бескорыстно служенье Архитектуре.
Слышать зов истонченных «Я»,
Видеть руки, держащие цепь, -
Ах, оставьте, оставьте, друзья.
Это - волки выходят в степь.
Твоим попеченьем, истёршим асфальт городов без названья,
Моим изумленьем, оставившим след непонятной фактуры,
Тот мальчик строил дома из сырых кирпичей мирозданья.
Но - бескорыстно служенье Архитектуре.
Hands risk the temptation of framed cheeks.
A tribe of other gods draws lips.
Risks the body to grow young ivy, -
Melting snow time.
Two misfortunes - this is already beyond, -
The transformation of bumblebees into flowers.
But - look over so long
So that everything obscures "you" !?
The face has been turned into a locket on the chest.
Fear in the corners of wet eyes is done.
Twice-I is God, twice-you are You.
But the earth under the ice is waiting for heat twice, us.
By your carer, who has wiped out the asphalt of cities without a name,
My amazement, leaving a trace of an incomprehensible texture,
That boy built houses from the crude bricks of the universe.
But - selfless service to Architecture.
Hear the call of the thinned self
To see hands holding a chain -
Ah, leave, leave, friends.
It is the wolves that enter the steppe.
By your carer, who has wiped out the asphalt of cities without a name,
My amazement, leaving a trace of an incomprehensible texture,
That boy built houses from the crude bricks of the universe.
But - selfless service to Architecture.
