Он был ярый, явно, на душе раны рвал он,
С утра вставал рано, дабы людские бурьяны,
Обходить стороной, ведь о них морал и мял он
Свою одёжку и душу раз довольно таки не мало.
Не знаю как я бы, но он считал себя окаянным,
Не смотря на все эти преграды, он всегда шёл прямо,
Не слишком надёжно, но все же свои пряди прятал,
Под толстым капюшоном толстовки своего дяди.
Через стекло в эти будни, в серобетонные джунгли,
Он смотрел "Звёздные войны", все будто клоны - где ж люди?
Искал близких по духу будь то друга, или подругу,
Главное, чтоб кончилась эта круговая порука.
Сквозь пыльные тротуары, нагнувшись слегка, шел он,
Волочась, c на голову с накинутым капюшоном,
Будто бы ума лишен он или с болезнью Дауна,
Искал свет в конце тоннеля среди флоры и фауны.
Но так и не нашел, ведь все вокруг как бы искусственно,
Лежа в ванне с водой, несколько слов вышло из уст его,
Что-то про то, что на кресте навеет грусть венок,
Таким будет пусть итог и в чашу он пустил ток.
Этот чёртов мир, словно мельница,
Так непредсказуемо каждый день вертится,
На голове капюшон, а под ним нет лица,
Он ушёл, но до сир пор не верится.
Там рождались идеи – поверь: отнюдь не дешёвые.
Обнажались истины, строились сны под капюшоном.
По велению творца на свет являлись мысли в полутьме,
И формы стихов тут приобретали конечный размер.
Если на свете и жили гении, то одного
Я знал. Как сейчас, могу вспомнить я этот знак,
Что однажды вещей ночью увидел гений во снах.
И сердце бешено дробило, быстро ускоряя такт.
Сюжетом старой песни окликнуло его эхо,
Будто он, непонятый, забытый, словно помеха,
Рябит и мечет невнятный бред, у прохожих вызывая смех,
И вынуждая гнев тут обнажать буквально всех.
Глаза наполнялись слезами от боли ужасной,
Ногти яростно впивались в ладони – всё напрасно.
«Я что-то сделать хотел и ведь я так верил в людей.
И где же тот свет, что забрезжил как будто в кромешной тьме?»
Фемида подкуплена, и, Фортуной забытый,
Он продолжал ещё огонь нести с душою открытою.
Пусть не смыты грехи алой кровью, но почему-то
Когда я вспомню этот капюшон, становится муторно.
Этот чёртов мир, словно мельница,
Так непредсказуемо каждый день вертится,
На голове капюшон, а под ним нет лица,
Он ушёл, но до сир пор не верится. He was an ardent, clearly, the soul wound tore it,
In the morning, get up early, so that human weeds,
Get round, because of their morals and kneaded it
Odyozhku his soul and just not pretty enough.
I do not know how I would have, but he thought he was cursed,
Despite all these obstacles, he always went straight,
Not too reliable, but still hiding their locks,
Under a thick hooded sweatshirts his uncle.
Through the glass in these weekdays in sulfur concrete jungle
He watched & quot; Star Wars & quot ;, if all clones - where are the people?
Looking for like-minded whether friend or girlfriend,
The main thing that came to an end this esprit de corps.
Through the dusty sidewalks, stooping slightly, he walked,
Dragging, c on the head with a hood draped,
As if he is deprived of the mind or with Down syndrome,
Looking for the light at the end of the tunnel among the flora and fauna.
But could not find it, because all around as if artificially,
Lying in a water bath, a few words out of his mouth,
Something about the fact that on the cross naveet sadness wreath
So will let up the bowl and let it current.
This fucking world like a mill,
So every day is unpredictable turns,
Hood on his head, and under it there is no person,
He left, but it is not believed sire.
There were born the idea - believe me: not cheap.
Reveals the true, dreams were built under the hood.
At the behest of the creator were born in the twilight of thought,
And the form of poems here acquires a finite size.
If the world and lived genius, the one
I knew. As of now, I can not remember the sign,
That one day things at night saw the genius in dreams.
And heart was shot, quickly accelerating cycle.
Story of an old song called him an echo,
If he misunderstood, forgotten, like an obstacle,
Dazzled and throws vague nonsense from passers causing laughter,
And forcing anger here literally stripping all.
Eyes filled with tears from the pain terrible,
Nails furiously dug into the palm - all to no avail.
"I have to do something because I wanted to and so believed in people.
And where is the light that dawned as if in the darkness? "
Themis bribed, and Fortune forgotten
He continued to carry the fire with more soul open.
Let not washed away the sins of the red blood, but for some reason
When I remember the hood, it becomes a chore.
This fucking world like a mill,
So every day is unpredictable turns,
Hood on his head, and under it there is no person,
He left, but it is not believed sire. Смотрите также: | |
