В истории еврейства казней много.
И ныне страх, как тошнота во рту.
…Слепая спотыкается дорога,
она упрется в смерти темноту.
Вот Бабий Яр. Повсюду оцепленье.
Ухе сереет неба бирюза,
и по рядам ползет оцепененье,
от страха расширяются глаза.
Все вещи - в кучу. Дан приказ раздеться -
и к Яру. Начинается исход:
по спинам палки, никуда не деться,
и безоружных косит пулемет.
Их гонят, гонят, гонят, гонят, гонят…
через бугры и рытвины туда,
где в ужасе земля натужно стонет,
рекою льется кровь, а не вода.
И в эту бездну медленно и глухо
срываются и падают тела.
Песок им будет ныне вместо пуха,
кого смерть за собою увела.
Поодаль полицаи и солдаты
штыками колют маленьких детей.
Над стариком глумятся супостаты -
кастет по голове: «Умри еврей!»
Вот изверги насилуют девчонок,
затем их добивают тесаком.
Вот в Бабий Яр летит грудной ребенок,
раввина убивают топором.
Уходит день. Яр полнится телами.
ОУНовцы кричат: «Умрить жиди!»
Сиона дети, я навеки с вами,
и палачам не миновать беды.
И кровь людская по песку струится.
Из груды тел протянута рука.
Пусть суд свершится Божию десницей,
и мрак фашизма сгинет навека.
Тут тысячи со смертью обвенчались:
портной, учитель, врач и брадобрей…
Средь груды тел набухший кровью талес.
Прими их души, Боже, поскорей.
Тут только ветер говорит: «Замучен
под Киевом невинный твой народ».
И где-то стон, тягуч и однозвучен,
теряется среди Днепровских вод.
***
Над Бабьим Яром небо бирюзой
горит. А я иду сегодня на свиданье
туда, где плачут не простой слезой,
а золотыми звездами страданья.
Иду на встречу с братом и сестрой,
туда, где боль людская поневоле
становится больней мне личной боли,
где сотни тысяч обрели покой.
Я с ними шел в пучину страшной бездны,
через войны кровавый ураган,
и ров пугал своей стеной отвесной,
вдали стонал от горя океан.
Тот стон, как нож по сердцу полоснул,
как будто гром по голове ударил,
как будто молний огненные твари
обдали грудь и задушили гул.
Боль ширилась и распирала грудь -
та, что галут пронзает постоянно,
и в сердце мне вопило неустанно:
«Пожалуйста, об этом не забудь!»
Набатным звоном в уши – не забудь!
Проклятием фашистам – не забудь!
живущим в назиданье – не забудь!
Как заклинанье – выживи и будь! In the history of the Jews many executions.
And now the fear of nausea in his mouth.
... Blind trips over the road,
She rested in the darkness of death.
Here Babi Yar. Throughout the cordon.
Ear sereet turquoise sky,
and the rows of creeping numbness,
eyes widen with fear.
All things - in a heap. Ordered to strip -
and Yar. exodus begins:
on the backs of the stick, can not escape,
and unarmed mowing machine gun.
Their chase, chase, chase, chase, chase ...
through bumps and potholes there,
where in horror land strained moans,
river of blood is shed, not water.
And in this abyss slowly and dully
break and fall of the body.
Sand it will now instead of down,
who died for him he stole.
Farther policemen and soldiers
bayonets inject young children.
Above the old mock adversary -
Knuckles on the head: "Die, Jew!"
Here monsters raping girls
then finish off their saber.
That flies in the Babi Yar baby,
Rabbi killed with an ax.
Exit day. Yar rife bodies.
OUN shout: "Umrit zhidi!"
Zion's children, I am with you forever,
and executioners can not escape trouble.
And human blood flowing through the sand.
From the piles of bodies stretched hand.
Let the court of God be done right hand,
fascism and darkness will disappear forever.
Then the death of thousands of married:
Taylor, a teacher, a doctor and a barber ...
Amid the piles of bodies swollen with blood tallit.
Take their souls, God, make haste.
Here the wind says: "Tormented
near Kiev innocent thy people. "
And somewhere moaning, stringy and odnozvuchen,
lost among the Dnieper water.
***
Over Babi Yar sky turquoise
off. And I go on a date today
where crying is not easy tear,
and gold stars suffering.
I'm going to a meeting with his brother and sister,
where human pain involuntarily
it hurts me personal pain,
where hundreds of thousands have found peace.
I walked into the abyss terrible abyss with them,
through wars bloody hurricane
and ditch frightened her sheer wall,
groaned away from the ocean of grief.
He moans like a knife slashed on the heart,
like thunder struck on the head,
like lightning fiery creature
pour over the chest and strangled roar.
The pain was spreading and bursting breasts -
one that pierces the Galut constantly,
and my heart screamed relentlessly:
"Please do not forget it!"
Tocsin ringing in the ears - do not forget!
Curse of the Nazis - do not forget!
living in the edification - do not forget!
How to spell - make sure you survive and be! Смотрите также: | |
