Ой, хочу чаю, хочу чаю, чаю кипяченого.
Ой, не мажора я люблю, а политзаключенного.
А он не бымший секретарь, он не уполномоченный,
А он с рождения такой: Совдепом замороченный.
Он был простой советский рокер, в барабаны громко бил,
Но лиха беда случилась, и КГБ его забрил.
А суд недолго продолжался - присудили Колыму:
Наказали, своих песен чтоб не пел он никому.
Ой, хочу чаю, аж кончаю, чаю кипяченого,
Ой, не мажора я люблю, а политзаключенного.
Ой, мама, долгая дорога да советская тюрьма,
Это то, что не от Бога - это то, что от дерьма.
Целовать бы мне милого в его ясные глаза -
Ой, комиссарская зараза, до чего ж ты довела.
Мне и больно, мне и сладко, что он не такой, как все.
Тех, кто правду ищет, гонют на родимой стороне.
Хочу водки, дайте водки, чтобы боль свою залить...
Ох, непростое это дело - заключенного любить...
Oh, I want tea, I want tea, boiled tea.
Oh, do not majeure I love and a political prisoner.
But he did not bymshy secretary, he is not authorized,
And he is such a birth: Sovdepiia zamorochenny.
He was an ordinary Soviet rocker, drums beat loudly,
But dashing disaster happened, and his KGB BOAD.
A court lasted long - awarded Kolyma:
He punishes his songs not to sing it to anyone.
Oh, I want tea, already finish, boiled tea,
Oh, do not majeure I love and a political prisoner.
Oh, Mama, long road yes Soviet prison,
This is something that is not of God - it is that of crap.
I would kiss me sweet in his bright eyes -
Oh, commissar infection, how are you brought.
Me and hurt me and sweetly that he is not like everyone else.
Those who are looking for truth, gonyut to my homeland.
I would like vodka, give vodka to pour his pain ...
Oh, tough thing - like a prisoner ...
