Крошево гипса, бумага да медь.
Я заставлю пылать дорогие цветы.
Ты не будешь сердиться, разбитый медведь
Ведь в руках пустых остаётся стыд,
Ты не дал от него мне сгореть.
Я сорванный ветром летящий паяц.
Этим людям не в мочь провернуть головы.
Кто счастливей, чем маршал, ступивший на плац
Побеждённой страны, это только мы.
Бегу по лестнице клац-клац-клац.
Мятая юбка и щёки огонь.
Я б воткнул в это торт ещё несколько свеч.
Защекоченный насмерть, заласканный конь,
Что ж ты, ангел мой, так нельзя стрелой,
Посмотри в моём сердце пыжи да картечь.
Останутся холодом летних ночей.
Я горячий песок, раскаленная боль.
Поклонись у порога открытых дверей,
Что мне делать с ней, что мне делать с ней,
С непослушной своею ногой.
Medley gypsum, copper paper yes.
I will make burn expensive flowers.
You're not angry, frustrated bear
After all, in the hands of shame remains empty,
You did not let him burn me.
I am torn by the wind flying clown.
These people are not able to turn the head.
Who is happier than the marshal to walk on the ground
Defeated country, it's just us.
I ran up the stairs klats-klats-klats.
Crumpled skirt and cheeks fire.
I'd stuck it in the cake a few candles.
Zaschekochenny death, zalaskat horse
What are you, my angel, you can not boom,
Look in my heart wads yes buckshot.
Remain cold summer nights.
I'm hot sand, scorching pain.
Bow at the threshold of the open door,
What do I do with it what to do with it,
With his naughty foot.
