1.
Будто мы задолжали за свет и его обрубили,
Поливает тоска с плакатов "Единой России".
Все мы попали сюда, но как теперь выйти?
Стали чужими.
Не отогреться ни под одним одеялом,
Стынут в шершавых парадных Герды и Каи,
Выложив вечность из льда, что уже не растает,
Мы уходим с окраин.
Пр-в.
Пока прошлой зимой в Ленинграде целовались трамваи,
Мы стояли зависшие между двумя этажами.
Горькая нежность, острая память,
Стрелки ниже нуля.
Листья сгорят в Ноябре и посыплется пепел,
Среди многоэтажных домов нас никто не заметит,
Только чайки над Невским и обжигающий ветер,
Выключи свет и выйди уже из меня.
2.
Дни все короче, ночи все злее,
Такое грустное регги по ледяным батареям.
Дети играют в войну на помойках империй,
Им никто не поверит.
Мелочь в карманах и все, что есть до весны,
Тусклые лампы такие же тусклые сны.
Мир из пластмассы и пустоты,
Ставит кресты.
Пр-в.
Пока прошлой зимой в Ленинграде целовались трамваи,
Мы стояли зависшие между двумя этажами.
Горькая нежность, острая память,
Стрелки ниже нуля.
Листья сгорят в Ноябре и посыплется пепел,
Среди многоэтажных домов нас никто не заметит,
Только чайки над Невским и обжигающий ветер,
Выключи свет и выйди уже из меня.
one.
As if we were owed for the light and chose it,
Watering the longing from the posters of United Russia.
We all got here, but how to go out now?
Steel strangers.
Do not get ready under one blanket,
Shied in rough parade gends and kai,
Having placing eternity from ice, which no longer melts,
We go with the outskirts.
Pr-in.
While last winter in Leningrad kissing trams,
We stood hung between two floors.
Bitter tenderness, acute memory,
Arrows below zero.
Leaves burn in November and sprinkled ashes,
Nobody will notice us among multi-storey houses
Only seagulls over Nevsky and burning wind,
Turn off the light and go out already out of me.
2.
Days are all shorter, night all angry,
Such sad reggae for ice batteries.
Children play war on the mutages empires,
Nobody will believe them.
Trifle in your pockets and everything that is up to spring
Dull lamps are the same dull dreams.
The world is plastic and emptiness,
Puts crosses.
Pr-in.
While last winter in Leningrad kissing trams,
We stood hung between two floors.
Bitter tenderness, acute memory,
Arrows below zero.
Leaves burn in November and sprinkled ashes,
Nobody will notice us among multi-storey houses
Only seagulls over Nevsky and burning wind,
Turn off the light and go out already out of me.
