В тундре, где бессилен ГЛОНАСС,
Бдит в засаде аномальный спецназ.
Третьи сутки уфологов ждут,
Бьют баклуши, под гитару поют
Песни про Афганистан,
Дружбу и чёрный тюльпан.
Струны — в полсилы, чтоб командира
Не разбудить, он подмял
В горнице тёплый диван.
В белой шкуре спит командир,
Космопроиск он часто ловил.
Маскировкой он на живца
Уфологии ловит отца.
Главный уфолог войдёт,
А на диване его
Человек снежный спит безмятежно,
Главный уфолог зайдёт
И в западню попадёт.
Скрипнул порог, и вошёл
Бородатый уфолог в свой дом.
На диване хозяйски зевнул
Белый йети и снова уснул.
И уфологи, сбросив рюкзаки,
Кинулись йети ловить.
На полу пленённый йети улыбается сквозь сети,
Он о пол косматой пяткой три коротких постучал.
Вмиг из погреба с гитарой на сигнал повылезали
Пять пришельцев серебристых и устроили финал.
Уфоман к груди руками странный компас прижимал,
Да сознанье потерял.
Тихо уфолог лежит,
Из гитары на нём воротник.
Странный компас йети забрал
И с пришельцами во мрак убежал.
Главный уфолог встаёт,
Падает, в тундру ползёт.
«Компас верните!» — гневно кричит он.
А снег идёт и идёт,
Снегом следы заметёт.
Звёзды сияют в ночи,
А уфолог в небо кричит:
«Отобрали мой артефакт!
Космос правый, да как же так?».
Только крик затих, в небесах возник
Шаттл, как радужный блик.
Антигравитационный с неба луч упал зелёный
И за шиворот скитальца потащил на небеса.
И проснулся я в постели в доме на Кассиопее,
Рядом кассиопеанка теребит за волоса.
По Земле во снах скучаю, но зовёт меня жена:
В огород идти пора.
