у кого-то слова - взрыв,
кто-то читает навзрыд.
кто-то себя бросает в обрыв.
молча.
летиииит
мимо обрыглых полчищ
себялюбивых и зубоскальных морд,
задравших антенну носа так гордо,
будто каждый из них не человек, а бог.
напяливши похоти одеянья в обтяжку,
играют в безумия безымянные пьесы.
скажи хоть, как звать тебя? да, неважно.
имена? что это? ими давно все брезгуют.
лезь давай, карабкайся с ложью и лестью,
покоряй карнизы карьерные, лестницы.
сам не падаешь - впереди идущих толкай,
пока не коснется голова потолка.
лгать привыкнешь, никуда не денешься.
но в итоге так ни с чем и останешься,
ты - никто и нигде, копящий денежку.
уходящий в ничто утром раненько.
ну, а есть и те, кто боятся жить.
пескарями все в ил попрячутся.
то не жизнь и вовсе - лишь мира отшиб.
со своими всё вечно болячками
будут вдаль смотреть, но на месте быть
им подскажет трусливая душенька.
и весь мир у них в рамках домашней избы,
ну, и пара, пусть, метров снаружи.
а помрут - так не вспомнят и имени,
пусть хоть сто или двести протянет он.
ведь кому-то - прожить бы минимум,
а другому дорога - бродяги дом.
и летит-пролетает бродяга тот,
через время с небесным фундаментом.
ему в сердце огонь был не в тяготу.
оттого он и был для всех Пламенем.