В который раз в завороженном зале,
На скользкой, накренившейся трапеции,
Как будто гуттаперчевая кукла,
Я лечу под самый купол,
Чтобы исполнить сальто с похолодевшим сердцем.
И отступать уже, конечно, поздно
Горит висок и нервы на пределе,
И дробь звучит всё громче и тревожней,
И стынет кровь под кожей.
И я уже вижу звёзды в замедленном падении,
Ты где-то рядом в небе грозовом,
За циферблатом лунного затмения,
Сквозь пелену и пасмурную полночь
Спешишь ко мне на помощь,
Чтобы предупредить неверное движение.
Затеряно во времени, согрето золотыми лучами
Маленькое пёрышко летит над океаном безбрежным.
Невидимый маятник тихо качается между отчаяньем и новой надеждой.
В полярных льдах застыли корабли,
Писатель умер, не окончив повесть,
И машинист метро ведёт свой поезд
С закрытыми глазами сквозь мрак и пустоту
До огненной земли.
И посреди дымящихся обломков
Опять найдут один лишь чёрный ящик,
Бессмысленные сведенья хранящий.
А рядом с ним нелепый обрывок тонкой ленты
Из голубого шелка.
Застыв у края пропасти, я слушаю твой голос печальный.
Маленькое пёрышко летит над океаном безбрежным.
Невидимый маятник тихо качается между отчаяньем и новой надеждой.
Давай, считая звёзды на ветру,
Пить кофе из пластмассовых стаканов,
Ловить губами первые снежинки
И обнимать друг друга замёрзшими руками,
Пока ещё мы живы.
Если потемнеет горизонт и будет время прощаться,
Маленькое пёрышко подхватит белокрылая чайка,
А маятник вечности будет также качаться
Между радостью и новой печалью
