В день рождения подарок преподнес я сам себе.
Сын потом возьмет - озвучит и сыграет на трубе.
Сочинилось как-то так, само собою,
что-то среднее меж песней и судьбою.
Я сижу перед камином, нарисованным в углу.
Старый пудель растянулся под ногами на полу.
Пусть труба, сынок, мелодию сыграет.
Что из сердца вышло - быстро не сгорает.
Мы плывем ночной Москвою между небом и землей.
Кто-то балуется рядом черным пеплом и золой.
Лишь бы только в суете не заигрался.
Или зря нам этот век, сынок, достался?
Что ж, играй, мой сын кудрявый, ту мелодию в ночи.
Пусть ее подхватят следом и другие трубачи.
Нам не стоит этой темени бояться,
но счастливыми не будем притворяться.
On my birthday, I presented myself with a gift.
The son will then take it - will voice and play the trumpet.
It was composed somehow, by itself,
something in between song and fate.
I am sitting in front of the fireplace painted in the corner.
The old poodle sprawled on the floor under his feet.
Let the trumpet, son, play the melody.
What came out of the heart does not burn out quickly.
We are sailing in Moscow at night between heaven and earth.
Someone indulges in black ash and ash nearby.
If only he didn't play too much in the hustle and bustle.
Or in vain did we get this century, son?
Well, play, my curly son, that melody in the night.
Let the other trumpeters follow.
We should not be afraid of this crown
but let's not pretend to be happy.
