Все это было, было.
Все это нас палило.
Все это лило, било,
вздергивало и мотало,
и отнимало силы,
и волокло в могилу,
и втаскивало на пьедесталы,
а потом низвергало,
а потом -- забывало,
а потом вызывало
на поиски разных истин,
чтоб начисто заблудиться
в жидких кустах амбиций,
в дикой грязи простраций,
ассоциаций, концепций
и -- просто среди эмоций.
Но мы научились драться
и научились греться
у спрятавшегося солнца
и до земли добираться
без лоцманов, без лоций,
но -- главное -- не повторяться.
Нам нравится постоянство.
Нам нравятся складки жира
на шее у нашей мамы,
а также -- наша квартира,
которая маловата
для обитателей храма.
Нам нравится распускаться.
Нам нравится колоситься.
Нам нравится шорох ситца
и грохот протуберанца,
и, в общем, планета наша,
похожая на новобранца,
потеющего на марше.
3 декабря 1958 All this would have been.
All that we have scorched.
All this Lilo, beater,
vzdergivalo and Mota,
and consuming power,
and dragged to his grave,
and pulls on a pedestal,
and then overthrew,
and then - forget
and then causing
in search of different truths,
so completely lost
in liquid bushes ambitions
in the wild dirt prostration
associations, concepts
and - just among emotions.
But we have learned to fight
and learned how to warm up
hiding from the sun
and to get land
without pilots, without sailing directions,
but - most importantly - not to repeat.
We like consistency.
We like the folds of fat
on the neck of our mother,
and - our apartment,
which is too small
for the inhabitants of the temple.
We love to blossom.
We like ears of corn.
We like the rustle of calico
and the roar of the prominence,
and, in general, our planet,
like a rookie,
sweating on the march.
December 3, 1958 | |
