Смолкли звуки оркестра,
кресла снова пусты.
И врывается в сердце
холодок пустоты.
В тихо дремлющем зале -
я вдвоём с тишиной.
И дождусь я едва ли,
чтобы кто-то ещё был со мной.
Мне Арлекина судьбу
видно пожаловал Бог.
Вечно я к людям бегу,
только не зная дорог.
Теплота гобелена за моею спиной.
Дрожью бьётся колено -
вышел петь, так и пой!
Песня в горле застряла,
словно чёрствый кусок.
Почему нету зала,
где бы петь свои песни я мог?
Господи, что за напасть?
Люди для залов поют,
Но трудно на сцену попасть!
Вот потому-то я тут.
Я пою не со сцены -
вы, мой крохотный зал.
Жаль, что нет гобеленов.
Кресел нет, нет зеркал.
И галёрка не сможет
от волнения встать.
Но зато в тёмных ложах
нет людей, чтоб меня освистать.
Нет, мне не сцена нужна!
В зале мы с песней - рабы.
А с вами - свободна она.
Мне лучшей не надо судьбы.
Я пою не со сцены -
вы, мой крохотный зал.
Жаль, что нет гобеленов.
Кресел нет, нет зеркал.
И галёрка не сможет
от волнения встать.
Но зато в тёмных ложах
нет людей, чтоб меня освистать.