Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники.
Выбрался из подвала на волю.
Огляделся.
Не могу понять, то ли
птица меня подставила,
а то ли ключи перепутали.
Что же мне теперь молчать, уйти под лед?
Думать только о том как пополнить счет?
Или кричать что есть мочи:
Куда претесь Вы? Чего хочете?
Это чревато тем, что отвезут в палату.
Мне вколют препараты и голову набьют ватой.
Не ходить нам по воде, как посуху.
Мужик пропил соху, мудрец посох свой.
Сын отрекся от отца, стал живим трупом.
Что бы в трещины на зеркале, глядя тупо,
не понимать кто он, где он, и зачем он.
И за чьим плечом виден демон.
Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники.
Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники.
А может я не там искал, и где-то есть этот край.
Идеальный мир - Рай!Давай!
Покажи на карте. Расскажи маршрут.
Я оставлю все, и отправлюсь в путь.
Босяком, через равнины и хребты.
Отпугивая криком зверей, до хрипоты.
Только вот пока никто из тех кто нашел,
не позвонил не написал:
Приезжай мы ждем!
А вдруг сниться мне все, и люди слышать хотят.
И после двадцати мечты живут зажигая взгляд.
И надежда есть, всех до одного спасти,
до того, как успеют сами себя извести.
Да, вот только ведь не бывает так.
И птица, та самая, и на ключах печать.
Клеймо стоит - тайный верный знак.
Я, на солнце щуря себя, хрустнув, сжал кулак.
Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники.
Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники.
Ко мне прилетела птица.
В клюве принесла ключики.
Я открыл замок на двери.
Потом я открыл наручники. To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs.
Select from the basement to the will.
He looked around.
I can not understand, or
Bird set me up,
and whether the keys mixed up.
What am I going to be silent, to go under the ice?
To think only of how to deposit?
Or scream with all his might:
Where sickens you? What he wants?
It is fraught with the fact that the transfer to the ward.
I vkolyut drugs and head nabyut wool.
Do not walk us through the water as on dry land.
A man propyl plow, sage his staff.
The son renounced his father, became zhivim corpse.
Whatever the cracks in the mirror, staring blankly,
do not understand who he is, where he is and what he is.
And for whose shoulder seen a demon.
To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs.
To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs.
Or maybe I'm not there looking for, and somewhere there is this edge.
Perfect World - Paradise! Come on!
Show on the map. Tell route.
I'll leave everything and go on a journey.
Barefoot, across the plains and ridges.
Scaring animals screaming, until they were hoarse.
Only now is none of those who have found,
I not called has not:
Come, we are waiting!
And suddenly, all my dreams, and people want to hear.
And after twenty-igniting dreams live view.
And there is hope, every one save,
before they have time to themselves lime.
Yes, that's only because there is no way.
And the bird, the one on the keys and press.
The stigma is - a sure sign of a secret.
I'm squinting at the sun itself hrustnuv, he clenched his fist.
To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs.
To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs.
To me the bird had flown.
The beak has brought key.
I opened the lock on the door.
Then I opened the handcuffs. Смотрите также: | |
