Так предательством день чернел
Под обрезом снопа лучей,
И открылся во тьме предел,
Настоящий, живой, ничей.
Я знакомлюсь с актерами,
Я знаком с персонажами,
Познакомь меня с лицами,
Познакомь меня с каждым «я»,
Чтоб, вернувшись на место в зал,
Наблюдать дальше за игрой.
Пусть осколки прямых зеркал
Бросят свет от игры иной.
И гибельную сладость эстетства
Уронить на жирную землю,
И разве не святое наследство
Ускользает из пальцев
Тварью печальной,
И рядом кто-то
Вздохнул так привычно,
И блеск его панциря скрылся в траве
Бриллиантовой...
Но еще долго стоять так
И пить тишину,
Как всегда —
Ни слову не внемля.
Так из чаши корона брызг
Поднялась, и опала вновь,
Из углов огорченный визг:
«Там вода была, а не кровь...»
Что погибло на дне ее —
Злая шутка, привычный блеск?
Никогда, — значит все твое,
Никогда значит — до небес,
Значит, выгнуть дугой любовь,
Чашу пусть обовьет змея.
Никогда, значит, все твое,
Никогда, значит, это я...
А первая сигарета с полудня
Была одиннадцатой с утра,
И новый календарь абсолютов
Видится чем-то другим, инородным,
Даже внося удовольствие
В ткань пробужденья тем,
Что бессмыслен.
Схватит рука грудь перекрестка,
Вдруг обострив все желанья того, что
«Сегодня»,
Отсекая «вчера»
