Не демоны поют провидческие песни; лишь окружают сердце сухими листьями, и слышен постоянный шорох, пока оно живо. Не демоны растягивают сеть над пустыней, чтобы не проникало влияние неба, но невесомые существа в монашеских плащах с чуждыми, но смутно знакомыми лицами. Он, гений, взял посох, но умер, не родившись, и солнце продолжает калить это твердое древнее дерево. Попытались ожить кости, но осыпались трухой на муравьиные головы, пустых пестрых жителей, срезанные сухим острым ветром. И уйдет цвет, развеется по мирам. Обернитесь, дети, загляните в пасть бездны.
Do not demons sing sewing songs; Only surround the heart with dry leaves, and permanent rustle is heard while it is alive. Do not demons stretch the network over the desert so that the influence of the sky is not penetrated, but weightless creatures in monastic rates with alien, but vaguely familiar persons. He, a genius, took a staff, but died, not born, and the sun continues to settle this solid ancient tree. They tried to ride the bones, but shoved the pipe on the ant heads, empty motley inhabitants cut off by dry sharp wind. And the color will leave, spread through the worlds. Wrap, Children, look into the fall of the abyss.
