Ходишь, ходишь всё по домам,
карты выкладывая на стол:
"Господи, подбирай рукава,
я работу Тебе нашёл".
Кто бы мог подумать - взаймы
в самый короткий день, впотьмах,
строили лодьи да корабли
на Николин день. Без чертежа.
Первым поставлен тёплый храм
Чудотворцу - в Онеги усть.
Дерево в шестьдесят - дрова.
Мачтам больше ста быть должно.
Вернусь,
а пока подрастай, корабельный лес,
убаюканный синевой.
Колыбельной суровой ниткой вверх
спохватилось веретено
колокольное. На иглах ночь.
Колыбельное спит дитя.
На иголках похуже, чем острый нож,
ожидание - ждут тебя.
Кто бы мог подумать, что стук
начинается с молотка сердца.
Кто бы мог не вздрогнуть под звук
на несмазанных петлях дверцы:
"Тише-тише, не разбуди,
Радость моя, к огню скорей!"
Оглушительное в груди
безогляднее снегирей.
Парусину из-под руки
проверяет на прочность след.
Это ведь надо с ума сойти:
в самый короткий день в декабре
ходишь, ходишь всё по домам,
карты выкладывая на стол:
- чудотворец, садись к огню сперва.
- я работу тебе нашёл.