Ты вызываешь восторг, ты мечта гимназисток.
Девочки - ангелы крыльями бьются о дверь.
Шлют телеграммы и рвут провода телефонов:
Питер звонит, Аризона, Самара и Тверь.
Ты надеваешь шикарные черные джинсы,
Три переулка от дома - и Старый Арбат:
Кофе по-русски и пиво с немецким акцентом
Распространяют в пространстве густой аромат.
Ты громогласно цитируешь русских поэтов,
Ты не заводишь в квартире ненужных вещей.
Я бы, пожалуй, тебя полюбила такого,
Если бы некого было любить вообще.
Я бы отправила к маменькам всех гимназисток,
Я бы сменила в прихожей на двери замок.
Я б терпеливо и, в общем, почти безобидно
Им отвечала б на каждый невинный звонок.
Я б разбросала по комнатам книги и стулья,
Будто прошла по равнинам Мамаева рать.
В жизни твое начался философский период:
Время разбрасывать стулья и их собирать.
Я надевала бы красного цвета косынку -
Ты вызываешь во мне пролетарский протест.
Каждая шутка твоя - это повод к восстанью,
Каждое слово твое и движенье, и жест.
С прочими я молчалива, ровна и спокойна,
Рыба как Рыба, такой уж мечтательный Знак.
Если не хочешь в стране никаких революций,
То не смотри на меня вызывающе так!
You delights you dream of schoolgirls.
Girls - Angel wings beating against the door.
Send a telegram and telephone wires tear:
Peter calls, Arizona, Samara and Tver.
You put on a chic black jeans,
Three lane from the house - and the Old Arbat:
Coffee in Russian and beer with a German accent
Propagated in space rich aroma.
You publicly quoting Russian poets,
You can not plant in the apartment unnecessary things.
I would, perhaps, you loved this,
If there was no one to love at all.
I would be sent to the mama of all schoolgirls,
I would have changed in the hall of the castle door.
I would patiently and, in general, almost harmless
They answered b each innocent call.
I used books scattered across the room and chairs,
As if it passed over the plains of Mamayev army.
In the life of your philosophical period began:
Time to throw chairs and picking them up.
I would put on red scarf -
You call me a proletarian protest.
Every joke yours - it is an occasion for the uprising,
Every word and your movement and gesture.
On the other, I silent, smooth and quiet,
Fish a Fish, such a dreamy sign.
If you do not want any revolutions in the country,
So do not look at me defiantly so!
