Снова разум затмила азарта туманная муть,
Сердце стонет и просится вдаль от родного порога,
И безумные люди, чей ангел-хранитель - дорога,
Вновь ласкают шипами Кавказа гранитную грудь.
Чья-то гибель, скрывая провалы прогнивших костей,
Запахнет перерытую пулями ткань маскхалата
И, припав к вертикали, сольется с туманом лохматым,
Уходя по следам неожиданно смелых гостей.
Здесь снега не гасили простуженный окрик "Вперед!"
Здесь и в рост не подняться, и бой штыковой не принять.
Лишь лавины, подслушав уставший молчать пулемет,
Норовили, подкравшись, посты на привалах убрать.
Вспышки яростных схваток окрасили мир в новый тон,
Теплой кровью забрызгав седых ледников монолиты.
Но, тела не доверив кладбищенским глыбам гранита,
Духи гор хоронили десант под сверкающим льдом.
Только время дробит этот спавший столетия лед,
И отвесные склоны, полвека помедлив, рыдают.
И, поднявшись с трудом, взвод оттаявший хмуро шагает,
Вновь готовясь к захвату никем не прикрытых высот.
И порой, покоряя свой новый желанный Эльбрус,
Под ногами заметишь смотрящего в небо солдата,
И тогда ледоруб обернется в руках автоматом,
И средь гор за спиной вдруг проглянет горящая Русь.
И услышит в тот миг он, не знавший подобного стресса,
Плотный рокот стволов, оплавляющих девственный снег,
Дробный марш камнепадов и хохот взбесившихся рек,
Лай немецких команд над душистым ковром эдельвейса.
Спутав в жесткий клубок пламя жизни и смерти отраву,
В небо вышедший бой штурмовал за уступом уступ,
И, сквозь пар облаков разлетевшись порой на версту,
В пропасть падали снимки тоскующих в дождь ландефрау.
Но в бою не до женщин ведь этой и той стороне.
Удержать перевал - вот единственно важная штука.
Только в спину глядела одним с дальним домом разлука,
А другим - их страна, та, что гибнет в дыму и в огне.
Сколько было полей и высот, летных баз и плацдармов,
Перебросивших тысячи душ от земли в мир иной,
Но суровый Кавказ, до сих пор не расставшись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов.
Но суровый Кавказ, до сих пор не простившись с войной,
Из зеленых юнцов поднебесных кует командармов. Again the mind was overshadowed by the excitement of foggy dregs,
The heart groans and asks for distance from the native threshold,
And crazy people, whose guardian angel is dear,
Again they caress the granite chest with thorns of the Caucasus.
Someone's death, hiding the failures of rotten bones,
Smell of a camouflage cloak buried by bullets
And, falling to the vertical, will merge with the shaggy fog,
Leaving in the footsteps of unexpectedly brave guests.
Here the snow did not extinguish the cold shout "Forward!"
Here, one cannot stand up in height, and one cannot accept a bayonet fight.
Only avalanches, overhearing a machine gun tired of silence,
They tried to sneak up and remove the posts at the halts.
Outbreaks of violent fights painted the world in a new tone
Monoliths spattered with warm blood of gray glaciers.
But, not trusting the bodies to the cemetery blocks of granite,
The spirits of the mountains buried the landing under the glittering ice.
Only time breaks this ice that has been sleeping for centuries
And the steep slopes, after pausing for half a century, cry.
And, having risen with difficulty, the thawed platoon walks gloomily,
Preparing again to capture the uncovered heights.
And sometimes, conquering your new coveted Elbrus,
Under your feet you will notice a soldier looking at the sky
And then the ice ax will turn into a machine gun,
And among the mountains behind the back suddenly peep out burning Russia.
And at that moment he, who did not know such stress, hears
Dense rumble of trunks melting virgin snow,
Fractional march of rockfalls and laughter of wild rivers,
The barking of German teams over the fragrant carpet of edelweiss.
Having entangled the poison of life and death in a tight ball,
The battle that came out into the sky stormed the ledge behind the ledge,
And, through the steam of clouds, sometimes scattered a mile away,
Pictures of Landefrau grieving in the rain fell into the abyss.
But in battle, women are not up to this and that side.
Holding the pass is the only important thing.
Only in the back I looked alone with the distant house of separation,
And to others - their country, the one that perishes in smoke and fire.
How many fields and heights, flight bases and bridgeheads,
Throwing thousands of souls from earth to another world,
But the harsh Caucasus, still not parting with the war,
He forges commanders from the green youths of the Middle Kingdom.
But the harsh Caucasus, still not saying goodbye to the war,
He forges commanders from the green youths of the Middle Kingdom. Смотрите также: | |
