А не к добру, наверно, к ночи
Позвонила с дачи тёща,
Ей бы контрразведчиком служить.
Ночь давила духотою
И c чугунной головою
Я пошёл на лоджу покурить.
Не успел я затянуться,
Как летающее блюдце
Подвалило прямо под балкон.
Я со страху стал как «Сникерс»,
Сигаретой подавился,
В общем, сразу потерял фасон.
А из этого из блюдца
Ростом с нашего якутца
Вышел в рваных шортах гуманой,
Лысый как сосед Андрюха,
Вместо глаз большое ухо -
Словом, весь какой-то не такой.
А мы стояли и молчали:
Он на блюдце, я в печали.
Тут он ухом задал мне вопрос:
«Как зовут тебя, землянин?
Ты еврей али славянин?
И когда ты грыжу перенёс?»
В общем, спрашивал анкету -
Как тут было не ответить.
Ну и я ответил, чуть дыша:
«Звать меня Фома Тунгусский
И по паспорту я русский,
Хоть и кличут Зямой кореша».
А он поддакивал подмышкой,
Ну а я врубился в фишку -
Мама-мия, это ж всё со мной.
Пусть он виду и уродлив,
Он же круче, чем Мавроди,
Он же просто разум неземной.
Ну и я, собравшись с духом,
Гаркнул прямо ему в ухо:
«Ты скажи, откуда ты, браток,
Что у вас там за валюта,
Есть ли общества, как тута,
И нельзя ли к вам хоть на часок?»
А он в ответ зачмокал ухом
Мол, житуха как житуха,
Денег нет, но в гору прут дела.
А в остальном одно и тоже,
Да мы в общем на них похожи,
Но у нас нет пятого угла.
Просто мы их отраженье
И в покое и в движенье,
Но у нас тут всё наоборот.
От Адама до Ван Дама,
От Потсдама до Саддама
Нам никак чавой-то не везёт.
Расставались мы с тоскою -
Он всё звал меня с собою,
Мол посмотришь, как живет народ.
Но куда я от завода,
От жены и огорода
Полечу куда-то за свой счёт. And not for good, probably by night
I called my mother-in-law from the dacha,
She should serve as a counterintelligence agent.
The night was stifling
And with a cast iron head
I went to the lodge for a smoke.
I didn't have time to drag on
Like a flying saucer
The basement was right under the balcony.
Out of fear I became like Snickers
I choked on a cigarette
In general, I immediately lost my style.
And from this from the saucer
Growth from our Yakut
Came out in torn shorts humane,
Bald as Andryukha's neighbor,
Instead of eyes, a big ear -
In a word, all of a kind is not like that.
And we stood and were silent:
He's on a saucer, I'm sad.
Then he asked me a question with his ear:
“What is your name, earthling?
Are you a Jew or a Slav?
And when did you get the hernia? "
In general, I asked the questionnaire -
How could there not be an answer.
Well, I answered, barely breathing:
"Call me Thomas Tungusky
And according to my passport I'm Russian,
Although they call Zyama the sidekick. "
And he assented under his arm,
Well, I got into the chip -
Mommy, this is all with me.
Even though he looks ugly
He's cooler than Mavrodi,
He's just an unearthly mind.
Well, I, gathering my courage,
Barked right in his ear:
"Tell me where you are from, brother,
What is your currency there,
Are there societies like mulberries,
And is it possible to visit you even for an hour? "
And he smacked his ear in response
Like, life is like life,
There is no money, but things are uphill.
And the rest is the same,
Yes, we are in general like them,
But we don't have a fifth corner.
We just reflect them
And at rest and in motion,
But here the opposite is true.
From Adam to Van Dam,
From Potsdam to Saddam
We are not lucky in any way.
We parted with longing -
He kept calling me with him,
Like you will see how the people live.
But where am I from the factory,
From wife and garden
I'll fly somewhere at my own expense. Смотрите также: | |
