Почему, земля Тулузы, благодатнейшего края,
Ты родишь волчцы и тернии питаешь?
Почему ни виноградник, ни зерно тебе не мило -
Все колючая трава заполонила!
А терновник подсекают и ввергают в пламень ада,
Что жалеть о нем? Да так ему и надо.
Сквозь толпу зевак досужих шли перфекты без боязни
И несли Христово имя к месту казни.
Ваши черные одежды стали серою золою
И несутся вместе с ветром над страною.
А на гибельном кострище, где земля тряслась от крика,
Люди видели монаха Доминика,
Как, крестом раскинув руки, он стоял, от горя старый,
На обугленной земле, где жгли катаров.
На лице его ослепшем, злою мукой искаженном,
Слезы катятся по заживо сожженным.
Плач о слове, что убито, плач о ниве, что сгорела,
Плач о ярости Монфора знойно-белой.
Обожженными руками зачерпнув золы и пыли,
Плач о тех, что в смертной муке голосили.
А в хрустальном синем небе Приснодева пресвятая
Тоже плакала, Младенца обнимая.