AM F C G
DM E AM
Когда все начиналось — было все нехитро,
новехонькие крылья, в каждом — белое перо,
и лучшая бумага расстилается — пиши не хочу.
Кругом такая залежь золотого словца,
синие дороги, алмазная пыльца
забивается в смазку. Расскажи об этом врачу.
Лети — не зевай, пошла такая пурга,
что ничего не видно в пятнадцати шагах,
ты, собственно, нетвердо знаешь
даже как тебя зовут.
И это ничего, и это даже хорошо,
покуда пресловутый алмазный порошок
не вырубит тебя в теченье трех паршивых минут.
Этот путь ведет в никуда,
идет не туда,
моя дорога из соли и льда,
этот путь, где ты никогда
не встретишься с тем,
что реально хотелось бы видеть собой.
И ведь предупреждали все, кто шел в те края:
там нечего искать, там просто — мама моя!
Там люди не живут,
там слишком солоно для теплых людей.
Но каждый божий день каждый божеский год
отправляется новый крестовый поход
дураков и дур, которым ежели не там, так нигде.
Ты выбираешь себе участь и входишь в азарт,
ты, возможно, знаешь лучше, где тропа в вишневый сад,
ты глотаешь наживку, и однажды наступает момент:
любая сволочь может тыкнуть и поставить на вид.
Они так любят Гленду, пока Гленда молчит,
а если ты молчишь — неважно, гленда ты или блендамед.
Да ладно, ну их к черту, беда-лебеда,
мне не выйти отсюда, я уже навсегда
поселилась на этих сверкающих солончаках.
Я слишком много знаю, чтобы просто не быть.
Я слишком мало знаю, чтобы волком не выть.
Возможно, в следующей жизни буду умнее. Но ах.
