Отпрянувшая бумага от стен пленённого дома
пирамида вытягивает вверх шесты проклятий пентаграмм
волчизна возъедает боль по тёплой пустоте
готов отсечь прозрачной шеи голову крещения - веди дыра!
Пока морские волны носят арканом пену в берег
По цветам останков прочитаю гибель всего
Бескрайне - без предела - сочится крыша
Взмоет весь огонь вселенной грани
Когда ручьём на череп измывает тихий мёртвый океан
За этой серостью всё та же серость веселей но проще оступиться право на один одним другого цвета выложить колоду трупов из опоздавших
выставкой могил
последней формой волкодава
я вгрыжу в ночь кровавые челюсти извёстки
я знаю напролом
Ничто не глубже корня
Ничто не ниже уровня у воды
Когда Сатана с полуночной скрипкой в нежных когтях шепчет
Приручай к себе
Но не наставляй на пути твои
Ибо пути твои неисповедимы
Как всевышняя глупость
Я же - красная нить
Я прошла изо лба в низы облачной жатвы
Экстаз суккубовой мрази застигнет тебя в тот год и тот век, когда твоё тело и взгляд исподлобья стервятной души возымеют власть полновеса
Когда ты уйдёшь под лёд
В самую чёрную воду
Когда даже я не смогу протянуть тебе якорь распятой медузы
Ты будешь так далеко
Выдавливаю глаза - остаюсь навек
Смотрю в чёрное зеркало всех снотворных жизней по пленении всех узлов
Луч пенится и течёт сквозь свет
Белые листья подавляют мою настенную слизь чёрных картин
Я мёртв, я давно забросил себя в отстойные ножны
Вложил свою песню в уста волчьего воя в огнях Пустого - в три короба - свинцового затвора - до гробовой доски
Лучами золотого входа
Под земляной покров
До дна