Дмитрий Кедрин
В камышах просохли почки, Зацвели каштаны в Тусе Плачет розовая дочка Благородного Фирдуси: "Больше куклы мне не снятся - Женихи густой толпою У дверей моих теснятся, Как бараны к водопою. Вы, надеюсь, мне дадите Одного назвать желанным. Уважаемый родитель, Как дела с моим приданым?" Отвечает пылкой дочке Добродетельный Фирдуси: "На деревьях взбухли почки, В облаках курлычут гуси. В вашем сердце полной чашей Ходит паводок весенний, Но, увы, к несчастью, ваши Справедливы опасенья. В нашей бочке мерка риса, Да и то еще едва ли. Мы куда бедней, чем крыса, Что живет у нас в подвале. Но уймите, дочь, досаду, Не горюйте слишком рано. Завтра утром я засяду За сказания Ирана. За богов и за героев, За сраженья и победы. И старания утроив, Их закончу до обеда. Чтобы вился стих чудесный Легким золотом по черни, Чтобы шах прекрасной песней Насладился в час вечерний. Шах прочтет и с караваном Круглых войлочных верблюдов Нам пришлет цветные ткани И серебряные блюда. Шелк и бисерные нити, И мускат с имбирем пряным. И тогда кого хотите Назовете вы желанным." В тростниках размокли кочки, Отцвели каштаны в Тусе. И опять стучится дочка К благородному Фирдуси: "Третий месяц вы не спите За своим занятьем странным. Уважаемый родитель, Как дела с моим приданым? Поглядевши как пылает Огонек у вас ночами, Все соседи пожимают Угловатыми плечами." Отвечает пылкой дочке Рассудительный Фирдуси: "На деревьях мерзнут почки, В облаках умолкли гуси, Труд - глубокая криница. Зачерпнул я влаги мало, И алмазов на страницах Лишь немного заблистало. Не волнуйтесь, подождите. Год я буду неустанным, И тогда кого хотите Назовете вы желанным." Через год просохли кочки, Зацвели каштаны в Тусе И опять стучится дочка К терпеливому Фирдуси. "Где же бисерные нити И мускат с имбирем пряным? Уважаемый родитель, Как дела с моим приданым? Женихов толпа устала Ожиданием томиться. Иль опять алмазов мало Заблистало на страницах?" Отвечает гневной дочке Опечаленный Фирдуси: "Поглядите в эти строчки. Я за труд взялся не труся, Но должны еще чудесней Быть завязки приключений, Чтобы шах прекрасной песней Насладился в час вечерний. Не волнуйтесь, подождите, Разве каплет над Ираном? Будет день - кого хотите Назовете вы желанным". Баня старая закрылась И открылся новый рынок, На макушке засветилась Тюбетейка из сединок. Чуть ползет перо поэта И поскрипывает тише, Чередой проходят лета, Дочка ждет, Фирдуси пишет. В тростниках размокли кочки, Отцвели каштаны в Тусе. Вновь стучится злая дочка К одряхлевшему Фирдуси: "Жизнь прошла, а вы сидите Над писаньем окаянным. Уважаемый родитель, Как дела с моим приданым? Вы как заяц поседели, Стали злым и желтоносым, Вы над песней просидели Двадцать зим и двадцать весен. Двадцать раз любили гуси, Двадцать раз взбухали почки. Вы оставили, Фирдуси, В старых девах вашу дочку." "Будут груши, будут фиги, И халаты, и рубахи. Я вчера окончил книгу И с купцом отправил шаху, Холм песчаный не остынет За дорожным поворотом - Тридцать странников пустыни Подойдут к моим воротам." Посреди придворных, близких Шах сидел в своем серале. С ним лежали одалиски И скопцы ему играли. Шах глядел как пляшут триста Юных дев и бровью двигал. Переписанную чисто Звездочет приносит книгу: "Шаху прислан дар поэтом, Стихотворцем поседелым. Шах сказал: "Ну разве это Государственное дело? Я пришел к моим невестам, Я сижу в моем гареме. Здесь читать совсем не место И писать совсем не время. Я потом прочту записки, Не большая в том утрата." Улыбнулись одалиски, Захихикали кастраты. В тростниках просохли кочки, Зацвели каштаны в Тусе. Кличет сгорбленную доч Dmitry Kedrin
The kidneys have dried out in the reeds, Chestnuts bloomed in Tus Crying pink daughter Noble Firdusi: "I don't dream about dolls anymore - Grooms in a dense crowd They are crowded at my doors, Like rams to a watering hole. You will hopefully give me One to call desirable. Dear parent, How are you doing with my dowry? " Answers ardent daughter Virtuous Firdusi: "The buds are swollen on the trees, Geese are curling in the clouds. A full cup in your heart There is a spring flood But, alas, unfortunately, your The fears are fair. In our barrel a measure of rice And even then hardly. We are much poorer than a rat That lives in our basement. But calm down, daughter, annoyance, Don't grieve too early. Tomorrow morning I will sit down For the legends of Iran. For the gods and for the heroes, For battles and victories. And tripled efforts, I'll finish them before lunch. To curl a wonderful verse Light gold in the rabble, To shah a beautiful song I enjoyed myself in the evening. Shah will read with the caravan Round felt camels Send us colored fabrics And silver dishes. Silk and beaded threads And nutmeg with spicy ginger. And then whoever you want You call it desirable. " Bumps are soaked in the reeds, The chestnuts have faded in Tus. And again my daughter knocks To the noble Firdusi: "The third month you have not slept For its strange occupation. Dear parent, How are you doing with my dowry? Having looked at how it burns You have a light at night All the neighbors are shaking Angular shoulders. " Answers ardent daughter Prudent Firdusi: "The buds are cold on the trees, The geese fell silent in the clouds, Labor is a deep fault. I scooped up a little moisture, And diamonds in the pages Only a little shone. Don't worry, wait. I will be tireless for a year And then whoever you want You call it desirable. " A year later, the bumps dried out, Chestnuts bloomed in Tus And again my daughter knocks To the patient Firdusi. "Where are the beaded threads And nutmeg with spicy ginger? Dear parent, How are you doing with my dowry? Grooms crowd tired Waiting to languish. Or again, diamonds are not enough Gleaming on the pages? " Answers an angry daughter Saddened Firdusi: "Look at these lines. I didn’t work hard, But should be even more wonderful Be the strings of adventure, To shah a beautiful song I enjoyed myself in the evening. Don't worry, wait Is it dripping over Iran? There will be a day - whoever you want Will you call it desirable. " The old bathhouse has closed And a new market opened up Lit up on the top Skullcap made of gray hairs. The poet's pen crawls a little And it creaks quieter Summer goes by The daughter is waiting, Firdusi writes. Bumps are soaked in the reeds, The chestnuts have faded in Tus. The evil daughter is knocking again To decrepit Firdusi: "Life has passed and you are sitting Above the cursed letter. Dear parent, How are you doing with my dowry? You turned gray like a hare Became angry and yellow-nosed You sat over the song Twenty winters and twenty springs. Geese loved twenty times The kidneys swelled twenty times. You left, Firdusi, In the old maidens your daughter. " "There will be pears, there will be figs, Both robes and shirts. I finished the book yesterday And with the merchant he sent to the shah, The sandy hill will not cool down Behind the road bend - Thirty Wanderers of the Desert Come to my gate. " Among the courtiers, loved ones The Shah was sitting in his seraglio. Odalisques lay with him And the eunuchs played to him. The shah watched as three hundred Young maidens and moved an eyebrow. Rewritten cleanly The Astrologer brings the book: "A gift was sent to the Shah by a poet, A gray-haired poet. Shah said: "Well, is it State affair? I came to my brides I am sitting in my harem. There is no place to read here And this is not the time to write. I'll read the notes later Not a big loss. " Odalisques smiled The castrates giggled. The bumps have dried out in the reeds, The chestnuts bloomed in Tus. Calls the hunched daughter Смотрите также: | |