О доле моя! Моя країно!
Коли я вирвусь з ції пустині?
Чи, може, крий Боже,
Тут і загину.
І почорніє червоне поле...
— Айда в казарми! Айда в неволю! —
Неначе крикне хто надо мною.
І я прокинусь. Поза горою
Вертаюсь, крадуся понад Уралом,
Неначе злодій той, поза валами.
Отак я, друже мій, святкую
Отут неділеньку святую.
А понеділок?.. Друже-брате!
Ще прийде ніч в смердячу хату,
Ще прийдуть думи. Розіб’ють
На стократ серце, і надію,
І те, що вимовить не вмію...
І все на світі проженуть.
І спинять ніч. Часи літами,
Віками глухо потечуть.
І я кровавими сльозами
Не раз постелю омочу.
Перелічу і дні і літа.
Кого я, де, коли любив?
Кому яке добро зробив?
Нікого в світі, нікому в світі.
Неначе по лісу ходив!
А малась воля, малась сила,
Та силу позички зносили,
А воля в гостях упилась
Та до Миколи заблудила...
Та й упиваться зареклась.
Не поможе милий Боже,
Як то кажуть люде.
Буде каяння на світі,
Вороття не буде.
Благаю Бога, щоб світало,
Мов волі, світу сонця жду.
Цвіркун замовкне; зорю б’ють.
Благаю Бога, щоб смеркало,
Бо на позорище ведуть
Старого дурня муштровати.
Щоб знав, як волю шанувати,
Щоб знав, що дурня всюди б’ють.
Минають літа молодії,
Минула доля, а надія
В неволі знову за своє,
Зо мною знову лихо діє
І серцю жалю завдає.
А може, ще добро побачу?
А може, лихо переплачу?
Води Дніпрової нап’юсь,
На тебе, друже, подивлюсь.
І може, в тихій твоїй хаті
Я буду знову розмовляти
З тобою, друже мій. Боюсь!
Боюся сам себе спитати, —
Чи се коли сподіється?
Чи, може, вже з неба
Подивлюсь на Україну,
Подивлюсь на тебе.
А іноді так буває,
Що й сльози не стане;
І благав би я о смерті...
Так ти, і Украйна,
І Дніпро крутоберегий,
І надія, брате,
Не даєте мені Бога
О смерті благати. В доле моя Моя страна!
Когда я вырвусь из ции пустыне
Или, не дай Бог,
Здесь и гибели.
И почернеет красное поле ...
- Айда в казармы! Айда в неволю! -
Как будто крикнет кто надо мной.
И я проснусь. вне горой
Возвращаюсь, крадусь более Уралом,
Как будто вор тот, за валами.
Так я, мой друг, праздную
Тут воскресеньице святую.
А понедельник? .. Друг брат!
Еще придет ночь в смердячий дом,
Еще придут думы. разобьют
На стократ сердце, и надежду,
И то, что скажет не умею ...
И все на свете прогонят.
И остановят ночь. Времена годам,
Веками глухо потекут.
И я кровавыми слезами
Не раз постель омочу.
Перечислю и дни и лета.
Кого я, где, когда любил?
Кому какое добро сделал?
Никого в мире, никому в мире.
Как будто по лесу ходил!
А имелась воля, имелась сила,
И силу ссуды сносили,
А свобода в гостях впилась
И к Николаю заблудилась ...
И упиваться зареклась.
Не поможет милый Бог,
Как говорится люди.
Будет каяння на свете,
Возврата не будет.
Молю Бога, чтобы светало,
Как воли, мира солнца жду.
Сверчок замолчит; звезду бьют.
Молю Бога, чтобы смеркалось,
Ибо позорище ведут
Старого дурака муштроваты.
Чтобы знал, как волю уважать,
Чтобы знал, что дурака везде бьют.
Проходят молодые годы,
Прошла судьба, а надежда
В неволе опять за свое,
Со мной снова беда действует
И сердцу сожаления наносит.
А может, добро увижу?
А может, беда переплачу?
Воды Днепровской напьюсь,
Тебя, друг, посмотрю.
И может, в тихой твоем доме
Я буду снова говорить
С тобой, мой друг. Боюсь!
Боюсь сам себя спросить, -
Или это когда сподиеться?
Или уже с неба
Посмотрю на Украине,
Посмотрю на тебя.
А иногда так бывает,
Что слезы не станет;
И просил бы я в смерти ...
Так ты и Украйна,
И Днепр крутоберегий,
И надежда, брат,
Не даете мне Бога
В смерти умолять. Смотрите также: | |
